1. Название говорит о возрождении интереса к античной философии и культуре, в которых начинают видеть образец для современности. Идеалом знания становится не религиозное, а светское знание.
Для новой философской культуры были характерны:
1) антисхоластический характер (хотя для государства схоластика оставалась официальной философией и ее принципы изучались в большинстве университетов);
2) пантеизм как главный принцип мировоззрения;
3) антропоцентризм и гуманизм.
В эпоху Возрождения вырабатывается новый стиль мышления, который главную роль отводит не форме выражения идеи, а ее содержанию.
Иерархическое представление о мироздании они предложили заменить на концепцию о мире, в котором происходит взаимопроникновение земного, природного и Божественного начал.
Baжнeйшeй отличительной чертой мировоззренческой эпохи Boзpoждeния является ориентация на человека. Философия понимается как наука, обязанная помочь человеку найти свое место в жизни.
Философия в эпоху Возрождения - и это одна из ее особенностей - была включена в культуру, была феноменом, явлением культуры.
Все перемены в жизни общества сопровождались широким обновлением культуры - расцветом естественных и точных наук, литературы на национальных языках и, в особенности, философии.
В целом философия Возрождения прошла три периода:
I период - гуманистический (XIV - сер. XV в.) Данте Алигьери, Франческо Петрарка.
II период - неоплатонический (сер. XV - XVI в.) Николай Кузанский, Пикоделла Мирандолла, Парацельс.
III период - натурфилософский (XVI - нач. XVII в.) Николай Коперник, Джордано Бруно, Галилео Галилей.
Сущность философии эпохи Возрождения - антропоцентризм: признание человека, а не природы или Бога, высшим творением мироздания. Человек - вот ведущее звено всей цепи вселенского бытия. Мир - потенция Бога, но Им был задан только импульс, а дальше Природа раскрывается, как книга, и человек - венец ее творения. Он сам - Мастер. Цeнтpaльнaя фигура не Бог, а человек. Бог-начало всех вещей, а человек - центр всего мира. Oбщecтвo не продукт Бoжьeй воли, а результат деятельности людей. Чeлoвeк в своей деятельности и замыслах не может быть ничем ограничен.
Задача философии - это не противопоставление в человеке божественного и природного, духовного и материального, а раскрытие их гармонического единства.
Ha смену теизму приходит пантеизм («Бог во всем»).Xpиcтиaнcкий Бог здесь утрачивает трансцендентный, нaдпpиpoдный характер, он как бы сливается с природой, а последняя тем самым обожествляется.
Николай Кузанский (1401-1464). Анализ его учения позволяет особенно ясно увидеть различия между древнегреческой и возрожденческой трактовками бытия. Николай Кузанский, как и большинство философов его времени, ориентировался на традицию неоплатонизма. Однако при этом он переосмыслил учение неоплатоников, начиная с центрального для них понятия единого. Кузанский, разделяющий принципы христианского монизма, отвергает античный дуализм и заявляет, что «единому ничто не противоположно». А отсюда он делает характерный вывод: «единое есть все» - формула, звучащая пантеистически и прямо предваряющая пантеизм Джордано Бруно. Из утверждения, что единое не имеет противоположности, Кузанский делает вывод, что единое тождественно беспредельному, бесконечному. Бесконечное - это то, больше чего ничего не может быть. Кузанский поэтому называет его «максимумом»; единое же - это «минимум». Николай Кузанский, таким образом, открыл принцип совпадения противоположностей - абсолютного максимума и абсолютного минимума.
Абсолютный максимум, по Кузанскому, есть Бог. Бог заключает в себе все в том смысле, что все в нём, он является развитием всего в том, что сам есть во всем. Ecли рассматривать бога без вещей, то получается, что он существует, а вещи не существуют. Oтcтpaнить Бога от творений и останется небытие, ничто, - писал Hикoлaй Кузанский в своем знаменитом сочинении «Oб ученом незнании».
Кузанский фактически устраняет принцип творения мира Богом. Бог, с его точки зрения это «бесконечный максимум», а бесконечный мир, Bceлeннaя - это «ограниченный максимум». Oгpaничeнный максимум произошел от абсолютного максимума не вследствие сверхъестественного творения, а посредством ограничения, поскольку все конечные или ограниченные вещи находят свое место гдe-тo между абсолютным максимумом и абсолютным минимумом. Дyшa мира должна рассматриваться как универсальная форма, заключающая в себе все формы, что есть в действительности.
С натурфилософией эпохи Возрождения было органически связано развитие целого ряда невиданных раньше наук. Характерно, что натурфилософские взгляды Николая Кузанского о вращении Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца предшествовали научному открытию и публикации в 1543 году Николаем Коперников его гениального произведения: "О вращении небесных кругов". Испанский математик Франсуа Виет (1540-1603) является творцом той алгебры, которую изучают и сейчас. Джон Непер ввел логарифмы. Андрей Везалий (1514-1564) положил начало изучению анатомии человека. Истоки большинства современных наук находятся в эпохе Возрождения и текут оттуда к нам непрерывными потоком. После Галилея наука так разрослась и так обогатилась, что уже ни одному ученому было не под силу знать все науки, а сейчас - знать все в своей собственной области знаний. Галилей знал всю науку своего времени.
2. Чаще всего становление теоретического исследования проходит бурно и непредсказуемо. К тому же следует иметь в виду одно важнейшее обстоятельство: обычно становление нового теоретического знания проходит на фоне уже известной теории, т. е. имеет место рост теоретического знания. Исходя из этого, философы часто предпочитают рассуждать не о становлении научной теории, а о росте научного знания. В современной западной философии проблема роста, развития знания является центральной в философии науки, представленной особенно ярко в таких течениях, как эволюционная (генетическая) эпистемология и постпозитивизм. Все человеческое знание имеет предположительный характер, в любом его фрагменте можно усомниться, и любые положения должны быть открыты для критики.
Новое теоретическое знание до поры до времени вписывается в рамки существующей теории. Но наступает такая стадия, когда подобное вписывание невозможно, налицо научная революция; на смену старой теории пришла новая. Часть бывших сторонников старой теории оказывается способной усвоить новую теорию. Те же, кому это не под силу, остаются при своих прежних теоретических ориентирах, но им становится все труднее находить себе учеников и новых сторонников.
окончательная картина развития науки, по Куну, приобретает следующий вид: длительные периоды поступательного развития и накопления знания в рамках одной парадигмы сменяются краткими периодами кризиса, ломки старой и поиска новой парадигмы. Переход от одной парадигмы к другой Кун сравнивает с обращением людей в новую религиозную веру, во-первых, потому, что этот переход невозможно объяснить логически и, во-вторых, потому, что принявшие новую парадигму ученые воспринимают мир существенно иначе, чем раньше – даже старые, привычные явления они видят как бы новыми глазами.
Научная революция - радикальное изменение процесса и содержания научного познания, связанное с переходом к новым теоретическим и методологическим предпосылкам, к новой системе фундаментальных понятий и методов, к новой научной картине мира, а также с качественными преобразованиями материальных средств наблюдения и экспериментирования, с новыми способами оценки и интерпретации эмпирических данных» с новыми идеалами объяснения, обоснованности и организации знания.
Научные революции.
1) XVII - первая половина XVIII века - становление классического естествознания. Механистическая картина мира как общенаучная картина реальности.
2) Конец XVIII - первая половина XIX века, переход естествознания в дисциплинарно организованную науку. Механическая картина мира перестает быть общенаучной, формируются биологические, химические и другие картины реальности.
3) Конец XIX - середина XX века, преобразование параметров классической науки, становление неклассического естествознания. Существенные революционизирующие события: становление релятивистской и квантовой теорий в физике, становление генетики, квантовой химии, концепции нестационарной Вселенной, возникают кибернетика и теория систем. интеграция частнонаучных картин реальности на основе понимания природы как сложной динамической системы, вместо единственно истинной теории допускается несколько содержащих элементы объективности теоретических описаний одного и того же эмпирического базиса.
4) Конец XX - начало XXI века, радикальные изменение в основаниях научного знания и деятельности - рождение новой постнеклассической науки. События - компьютеризация науки, усложнение приборных комплексов, возрастание междисциплинарных исследований, комплексных программ, сращивание эмпирических и теоретических, прикладных и фундаментальных исследований, разработка идей синергетики.
Рациональность - это тип мышления, обладающий свойствами: дискурсивности (языковой выразимости), определенности понятий (терминов), системности, обоснованности, рефлексивности.
Типы рациональности:
1) Классическая рациональность С-Ср-(О) Классическое представление о рациональности тесно связано с идеалом научной объективности знания. Классический идеал чистого разума не желал иметь ничего общего с реальным человеком, носителем разума. В модели классической рациональности место реального человека, мыслящего, чувствующего и переживающего, занимал абстрактный субъект познания.
2) Неклассическая научная рациональность С-(Ср-О) Неклассическая научная рациональность оформилась в результате открытия теории относительности Эйнштейна. Неклассический тип рациональности учитывает динамическое отношение человека к реальности, в которой важное значение приобретает его активность. Субъект пребывает в открытых проблемных ситуациях и подвержен необходимости саморазвития при взаимодействии с внешним миром. В классической рациональности речь идет о предметности бытия, в неклассической - о процессе Становления.
3)Постнеклассическая научная рациональность (С-Ср-О) Постнеклассическая рациональность показывает, что понятие рациональности включает в себя не только логико-методологические стандарты, но и анализ целерациональных действий человека. Возникает идея плюрализма рациональности. На месте одного разума возникло много типов рациональности. Человек входит в картину мира не просто как активный ее участник, а как системообразующий фактор. В контексте новой парадигмы субъект есть одновременно и наблюдатель, и активатор. Мышление человека с его целями и ценностными ориентациями несет в себе характеристики, которые сливаются с предметным содержанием объекта.
Закрытая рациональность реализуется в режиме заданных целеориентиров, но не является универсальной. Открытая рациональность предполагает внимательное и уважительное отношение к альтернативным картинам мира, возникающим в иных культурных и мировоззренческих традициях, нежели современная наука.
Под глобальными научными революциями понимают такие периоды, когда происходит преобразование всех компонентов оснований науки. Глобальные научные революции характеризуются сменой научных картин мира и нормативных структур исследования, изменением философских оснований науки. В истории естествознания можно выделить четыре таких революции.
Первая научная революция произошла в 17в. Ее результатом было возникновение классической европейской науки. Становление классической науки было неразрывно связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования.
Через все классическое естествознание, начиная с XVII в., проходит идея, согласно которой объективность и предметность научного знания достигается только тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности.
Человеческий разум дистанцировался от вещей. Абстрагируясь от всякой соотнесенности с познающим субъектом, естествознание претендовало на статус точной науки о природных телах.
В XVII-XVIII столетии эти идеалы и нормативы исследования сплавлялись с целым рядом конкретизирующих положений, которые выражали установки механического понимания природы. Объяснение истолковывалось как поиск механических причин и субстанций - носителей сил, которые детерминируют наблюдаемые явления. В понимание обоснования включалась идея редукции знания о природе к фундаментальным принципам и представлениям механики.
В соответствии с этими установками строилась и развивалась механическая картина природы , которая выступала одновременно и как картина реальности, применительно к сфере физического знания, и как общенаучная картина мира.
Наконец, идеалы, нормы и онтологические принципы естествознания XVII-XVIII столетий опирались на специфическую систему философских оснований , в которых доминирующую роль играли идеи механицизма. В качестве эпистемологической составляющей этой системы выступали представления о познании как наблюдении и экспериментировании с объектами природы, которые раскрывают тайны своего бытия познающему разуму. Причем сам разум наделялся статусом суверенности.
Особенностью научной революции 17 века является радикальное изменение картины мира. Она началась с революционных открытий в астрономии. (Коперник, Браге, Кеплер, Галилей.) В результате этих открытий была повержена аристотелевско-птолемеевская картина Вселенной.
Глобальные изменения произошли в тот период в физике (Галилей , Ньютон ).
Рождение философии Нового времени связывают с именем Р.Декарта .
В период первой глобальной научной революции сформировался новый подход к изучению природы, основанный на рационально-теоретическом и экспериментальном методе. (Галилей ) В качестве инструмента теоретического эксперимента выступила математика.
Вершиной механистического мировоззрения стала система мира, построенная Ньютоном и описанная в его главной книге «Математические основы натуральной философии».
Преобладавший со времен античности рационально-умозрительный подход был отвергнут как односторонний и несостоятельный. В случае конкуренции двух теорий теперь побеждала та, которая наилучшим и наиболее простым путем согласовывалась с экспериментальными данными. Это объясняет технический прогресс в создании и усовершенствовании инструментов для научных опытов, среди которых – микроскоп, воздушный и водяной термометры, барометр Торричелли, пневматический насос. Т.о. новая наука оказалась неразрывно связана с техникой.
С точки зрения философии, научная революция изменила представление о месте и роли человека во Вселенной. Благодаря научно-техническим достижениям человек получил возможность изменять природу в соответствии с собственными потребностями.
Т.о., итогом первой научной революции было формирование особого типа рациональности. Механическая картина мира приобрела статус универсальной научной онтологии. Принципы и идеи этой картины мира выполняли основную объяснительную функцию.
Радикальные изменения в целостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце 18 – первой половине 19 в. Этот период ознаменовался как вторая глобальная научная революция. Ее результат – переход от классической науки, ориентированной в основном на изучение механических и физических явлений, к дисциплинарно организованной науке.
Появление таких наук, как химия, биология и др., приводит к тому, что механическая картина мира уже не является общезначимой и общемировоззренческой. Так, в биологии и геологии возникают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития. Исходя из этого, для объектов изучения биологии и геологии необходимы новые идеалы объяснения, учитывающие идею развития.
Особенности объектов изучения биологии и геологии способствовали постепенному отказу от требований эксплицировать любые естественнонаучные теории в механистических терминах. Соответственно особенностям дисциплинарной организации науки видоизменяются ее философские основания . Они становятся гетерогенными, включают довольно широкий спектр смыслов тех основных категориальных схем, в соответствии с которыми осваиваются объекты (от сохранения в определенных пределах механицистской традиции до включения в понимание "вещи", "состояния", "процесса" и другие идеи развития).
Вторая глобальная научная революция связана с именами таких ученых, как . Р.Майер, Дж.Джоуль и Г.Гельмгольц, С.Карно, М.Фарадей, Д.Максвелл.
Изменения произошли и в самой физике, которая окончательно сформировалась как классическая только к концу 19 в. В ней стали возникать элементы нового неклассического типа рациональности. Возникла парадоксальная ситуация. С одной стороны, заканчивалось становление классической физики: появление электромагнитной теории Максвелла, статистической физики. Завершалось оформление классического типа рациональности, включающего в себя идеал механической редукции. С другой стороны, изменился смысл этой редукции, она становилась все более математизированной и менее наглядной. Т.е. научное объяснение построением наглядной механической модели стало уступать другому типу объяснения, выраженному в требованиях непротиворечивого математического описания объекта в ущерб наглядности.
Третья революция охватывает период с конца 19 до середины 20 в. и характеризуется появлением неклассического естествознания и соответствующего ему типа рациональности. Революционные преобразования произошли сразу во многих областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникают новые отрасли научного знания – кибернетика и теория систем, оказавшие огромное влияние на развитие современной научной картины мира. В результате сформировалось новое, неклассическое естествознание, основания которого радикально отличались от оснований классической науки. Э. Резерфорд, М.Планк, А.Эйнштейн, А.Фридман
Что касается идеалов и норм неклассической науки , очевиден отказ от прямолинейного онтологизма и понимание относительной истинности теорий и картины природы, характерной тому или иному этапу развития естествознания. Допускается признание истинности одновременно нескольких теорий.
Претерпевает изменения идеал объяснения и описания . Если для классической науки традиционна характеристика объекта как он «сам по себе», без указания на средства его исследования, то в неклассической науке встает необходимость в рамках условия объективности объяснения и описания учитывать и фиксировать факт взаимодействия объекта с приборами, с помощью которых он исследуется.
Изменяются идеалы и нормы доказательности и обоснования знания.
В картине мира, характерной неклассическому естествознанию, сложилось представление о природе как о сложной динамической системе. Картины мира , создаваемые каждой отдельной наукой, в этот период сохранили свою самостоятельность, но каждая из них включалась в формирование общенаучной картины. Последняя же воспринималась не как нечто точное и истинное, а как постоянно уточняемая и развивающаяся система относительно истинного знания о мире.
Радикально изменилось и философские основания науки. Была введена идея исторической изменчивости научного знания, признана относительность истины. Было разработано представление об активности субъекта познания. Субъект познания больше не рассматривается дистанцированно от изучаемого им мира. Осознается тот факт, что получаемые человеком знания о природе определяются уровнем развития средств и методов познавательной деятельности.
Глобальные революции в естествознании были вызваны не только его экспансией в новые предметные области и обнаружением новых типов объектов, но и изменением места и функций науки в общественной жизни.
Четвертая глобальная научная революция началась в последней трети 20в. В ходе этой революции произошло рождение новой постнеклассической науки.
Четвертая глобальная революция изменяет сам характер научной деятельности: научные знания проникают практически во все сферы социальной жизни, изменяются средства хранения и получения знаний. Все большее значение приобретают междисциплинарные исследования. В результате междисциплинарных исследований осуществляется процесс взаимодействия принципов и картин реальности, формирующихся в различных науках. Они выступают взаимозависимыми фрагментами общенаучной картины мира. Укоренение парадигмы целостности в постнеклассической науке формирует глобальный взгляд на мир, способствуя сближению естественнонаучных и гуманитарных дисциплин, когнитивных и ценностных параметров знания.
В отличие от классической науки, ставящей своей целью изучение предмета конкретной научной дисциплины, для современной науки характерны комплексные исследовательские программы с привлечением специалистов различных областей знания.
Четвертая глобальная революция привела к очередной смене исследовательских стратегий, оснований науки. На роль объекта исследования теперь претендуют сложные системные образования, которые характеризуются саморазвитием. Научное исследование таких систем требует принципиально новых стратегий, которые частично разработаны в синергетике. Синергетика стала ведущей методологической концепцией в понимании и объяснении исторически развивающихся систем. Самоорганизующиеся системы характеризуются принципиальной необратимостью процессов, а значит, действия с такими системами предполагают принципиально иные стратегии . Субъект познания при работе с системами подобного рода не является внешним наблюдателем, существование которого безразлично для объекта. В процессе деятельности перед человеком всякий раз встает проблема выбора некоторой линии развития из множества возможных путей эволюции системы. Этот выбор необратим и не может быть просчитан однозначно, поэтому взаимодействие человека с такими системами требует повышенной ответственности и осторожности.
Результатом четвертой глобальной революции стало обращение науки к изучению исторически развивающихся систем, непосредственным компонентом которых является сам человек. Среди них – объекты экологии (глобальная экология), медикобиологические и биотехнологические (генетическая инженерия) объекты, для изучения которых требуется построение идеальных моделей с огромным числом параметров и переменных. Следовательно, необходимо привлечение специального математического эксперимента на ЭВМ.
Четвертая глобальная научная революция изменила не только отношение общества к науке, но и поведение самого научного сообщества. Не подвергается сомнению утверждение о том, что в конце 20в. начинается новый этап институциональной науки. Если на первом этапе в научном знании виделось средство спасения, на втором – источник экономической эффективности, то сейчас наука является главным средством сохранения цивилизации.
Научные революции были одновременно сменой типов научной рациональности.
Три крупных стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности. Это - классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях - додисциплинарном и дисциплинарно организованном); неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность . Между ними, как этапами развития науки, существуют своеобразные "перекрытия", причем появление каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определенным типам проблем и задач.
Классический тип рациональности , понятой как отношение «субъект – средства исследования - объект», выделяет объект в качестве главного компонента указанного соотношения. При этом усилия ученого направлены на максимально полное исключение из теоретического объяснения и описания объекта всего того, что относится к субъекту, средствам и методам познания. В этом содержится необходимое условие объективного и истинного знания об объекте. На этапе классического типа рациональности ни ученые, ни философы не учитывают активность субъекта, влияния познавательных средств на процесс познания. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этапе классической рациональности, как и на всех остальных, определяются доминирующими в культуре мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но классическая наука не осмысливает этих детерминаций.
Для неклассического типа научной рациональности , в отличие от классического, характерно осознание влияния познавательных средств на объект. Это влияние учитывается, вводится в теоретическое объяснение и описание. Внимание исследователя в отношении «субъект – средства исследования - объект» направлено на объект и одновременно на средства исследования. Ввиду использования средств познания субъектом, начинает приниматься во внимание активность последнего. Однако и на этапе неклассического типа научной рациональности не осознается тот факт, что цели науки, определяющие стратегии исследования и способы формирования, выделения объектов, определяются мировоззренческими и ценностными установками, доминирующими в культуре.
На этапе постнеклассической рациональности осуществляется осознание того факта, что знание об объекте соотносятся как с особенностями его взаимодействия со средствами (т.е. соотносятся с субъектом, использующим эти средства), так и с ценностно-целевыми структурами деятельности субъекта. Т.о. признается влияние субъекта на содержание знаний об объекте не только в силу применения особых исследовательских средств и процедур, но и в силу ценностно-волевых установок, которые связаны непосредственно с вненаучными, социальными ценностями и целями. Для постклассичекого типа научной рациональности характерно признание ценностей и целей социальной жизни компонентами научного знания об объекте, а это ведет к перестройке всего категориального аппарата философии науки и гносеологии.
Смена типов рациональности обусловлена внутринаучными причинами (накопление факторов, не находящих объяснения в рамках господствующей научной парадигмы; открытие новых типов объектов) и вненаучными (ценностные и мировоззренческие ориентиры и установки в культуре той или иной эпохи).
Каждый новый тип научной рациональности характеризуется свойственными ему основаниями науки , которые позволяют выделить в мире и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). При этом возникновение нового типа рациональности и нового образа науки не следует понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между ними существует преемственность. Поэтому, принимая то, что нынешняя эпоха – эпоха постнеклассической науки, нельзя полностью отказываться от прежних типов рациональности: классического и неклассического. Их методологические приемы, нормы и идеалы научного познания по-прежнему востребованы при изучении объектов невысокой степени сложности, где постнеклассический тип рациональности избыточен.
Говоря о будущем науки, можно сказать, что статус доминирующего и определяющего принадлежит постнеклассическому типу рациональности.
Глобальность научных революций состоит в том, что они приводили к перестройке оснований науки, к смене типов научной рациональности. И хотя исторические типы рациональности - это своего рода абстрактные идеализации, все же историки и философы науки выделяют несколько таких типов.
Нужно отметить, что рациональность не сводится только к научной. Вся европейская культура формировалась и развивалась под знаком рациональности, которая явилась формообразующим принципом жизненного мира европейского человека, его деятельности, его отношения к природе и к другим людям. Рациональность предполагала способность человека самостоятельно мыслить и принимать решения. И. Кант считал, что рациональность - это главный принцип Просвещения. Суть этого принципа в том, что субъект рационального мышления полностью ответствен за содержание своей мысли. «Имей мужество пользоваться собственным умом... без руководства со стороны кого-то другого», - таков девиз Просвещения, считал философ. Сформировалась уверенность
в автономности и самодостаточности человеческого разума, сила которого проявилась в создании науки и техники.
В силу того, что ключевую роль в европейской рациональности стали играть наука и техника, возникла уникальная индустриальная цивилизация. В настоящее время ясно стало осознаваться, что все глобальные проблемы современности порождены этой цивилизацией, которая трансформировалась, переходя от индустриального этапа к постиндустриальному, информационному. Жизненно-практические угрозы, порожденные рациональной культурой Европы, и вызвали широкий интерес к проблеме рациональности вообще и научной в частности.
Поскольку европейская рациональность преимущественно была ориентирована на науку, которая вплоть до середины XX века рассматривалась как образец рациональности, то обсуждение вопроса о научной рациональности стало одной из главных тем философов науки. С 60-х гг. XX века начинается критический пересмотр претензий науки быть образцом рациональности. Некоторые философы и философы науки стали утверждать, что, во-первых, наука не является прототипом рациональности как таковой; а, во-вторых, претензии науки на истинную рациональность есть разновидность «рациофашизма» (П. Фейерабенд). Но это - крайние позиции. Философы постпозитивисты Т. Кун, Дж. Агасси, И. Лакатос, Ст. Тулмин и др. в процессе создания методологических моделей науки вышли на проблему исторических типов рациональности.
Но прежде чем говорить об исторических типах научной рациональности, рассмотрим ту исторически первичную рациональность, которая была открыта в Древней Греции. Это время (период между 800 и 200 годом до н. э.) характеризуется резкими изменениями в духовной жизни трех стран: Китая, Индии, Греции. Для Греции - это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, историка Фукидида, ученого Архимеда. В этот же временной период Конфуций и Лао-цзы создали китайскую философию, а в Индии жил Будда и возникли «Упанишады». Следует добавить, что одновременно в Иране появляется учение За-
ратустры о борьбе добра и зла, а в Палестине пророчествуют Илия, Исайя, Иеремия, Второисайя. Это было время зарождения разума, осознания человеком своей способности мыслить. Но так как европейская рациональность уходит корнями в культуру античной Греции, рассмотрим специфику рациональности, рожденной в этой культуре.
Открытие рациональности в философии античности.
Скрытым или явным основанием рациональности является признание тождества мышления и бытия. Само это тождество впервые было открыто греческим философом Парменидом, который выразил его так: «Мысль всегда есть мысль о том, что есть. Одно и то же - мышление и то, о чем мысль». Мысль никогда не может быть пустой.
Отметим сущностные характеристики открытого Парменидом тождества мышления и бытия. Во-первых, под бытием он понимал не наличную действительность, данную чувствам, а нечто неуничтожимое, единственное, неподвижное, нескончаемое во времени, неделимое, ни в чем не нуждающееся, лишенное чувственных качеств. Бытие - это истинно сущее Единое (Бог, Абсолют). Сам Парменид характеризовал Единое как полноту, в которой все есть, как сферу, как свет, как то, что тождественно Истине, Добру и Благу. Бытие - божественная, сверхчувственная реальность, характеристики которой не могут быть даны в чувственном опыте, опирающемся на телесные слух и зрение. Рациональность - это работа с истиной, т.е. с устойчивым, неизменным содержанием, например с идеями.
Во-вторых, тождество мышления (ума) и бытия означало способность мышления выходить за пределы чувственного мира и «работать» с идеальными «моделями», которые не совпадают с обыденными житейскими представлениями о мире. Впоследствии Платон, испытавший влияние Парменида, создал учение об идеях, обнаружить которые мы можем только чистым, т. е. внетелес-ным взлетом мысли. Неоплатоник Плотин называл такое умопостижение побегом из чувственного мира. Парменидова интуиция бытия как мысли есть открытие особой мысли, способной рабо-
тать с идеальными моделями сверхчувственной реальности. Говоря современным языком, античная рациональность признала возможность умозрительного постижения принципиально ненаблюдаемых объектов, таких как бытие (Парменид), идеи (Платон), Перводвигатель (Аристотель).
Идеальный план деятельности вообще стал в дальнейшем одной из главных характеристик рационального типа отношения к реальности и, прежде всего, научной рациональности. Открытая греками работа мысли с идеальными объектами заложила основы традиции теоретизма. В теории человек выходит в мир вечного, теоретическое движение мысли не знает преград и перед ней открыты бесконечные перспективы. Открытое античностью идеальное измерение мышления стало судьбоносным для европейской культуры и науки.
В-третьих, свою способность «работать» с идеальными моделями мышление может реализовать только в слове. Рациональность нуждается в надситуационном слове, т.е. слове, выражающем не сиюминутную ситуацию в жизни человека, а нечто всеобщее, превышающее эмпирический ряд значений слов в обыденном языке. Аристотель утверждал, что всякое определение и всякая наука имеют дело с общим. Отсюда в европейской культуре, начиная с античности, повышенное внимание к слову, к его артикуляции. Тождество содержания мысли и бытия предполагает возможность адекватно выразить то и другое содержание в слове. Такая возможность может быть реализована, если слова имеют точное и определенное значение. Поиску способов фиксации в языке идеальных объектов, выявлению смыслового ядра понятий, обозначающих красоту вообще, добро вообще, благо вообще и т. д., уделял много внимания Платон. Слово - это форма присутствия отсутствующего (для чувственного восприятия). Появляется возможность «работать» с отсутствующим через его представленность в слове. Это и есть рациональное познание, характеризующееся непрагматическим любопытством. Рациональное знание нельзя построить с помощью слов, имеющих «размытые» значения. Определенность, точность, однозначность значений слов есть необ-
ходимое условие построения рационального знания. Не случайно Аристотель кодифицировал правила логики, грамматики, поэтики, риторики.
В-четвертых, мышление понималось античными философами как «созерцание, уподобляющее душу Богу» (Плотин), как интеллектуальное озарение, уподобляющее ум человеческий уму божественному. Тезис Парменида «одно и то же - мышление, и то, о чем мысль» не допускал возможности сведения мышления только к логике. Действительно, «то, о чем мыслится» есть Божественное Единое, т. е. одновременно и Истина, и Добро, и Благо, а потому не может быть адекватно (тождественно) постигнуто и выражено с помощью только логических процедур. Парменид наделил мысль космическими масштабами. Утверждая, что бытие есть мысль, он имел в виду космический Разум, а не субъективную мысль отдельного человека. Через космический Разум содержание мира раскрывается для человека непосредственно. Иначе говоря, не человек открывает Истину, а Истина открывается человеку. Поэтому, с точки зрения Парменида, не следует рассматривать логические доказательства как свидетельства могущества только человеческого ума: они имеют свой источник в Разуме, превышающем всякое логическое действо субъективной мысли. Когда Парменид в своих рассуждениях прибегал к логическим построениям и доказательствам, он подчеркивал, что им руководит высший Разум (богиня). Так как человеческий разум есть проекция Божественного разума, то знание для человека всегда благо и добро. Знающий не может быть злым по определению: его мысль есть частица Божественного разума, полнота которого состоит в единстве Истины, Добра, Блага.
В-пятых, основная функция разума усматривалась в познании целевой причины. Только разуму доступны понятия цели, блага, наилучшего. Все, что существует, существует ради чего-то. «То, ради чего» - это цель, ради которой «существует другое» (Аристотель). Цель выступала принципом организации природы. Все сущее в природе, согласно Аристотелю, всегда движется по направлению к объективной цели, реализуя при этом свое природное предназначение. Характер целей движения всех тел определяется конеч-
ной высшей целью, управляющей миропорядком в целом. Конечная цель существует онтологически, и одновременно о ней знает разум. Если бы не было конечной цели, то все в мире и в человеческих поступках было бы незавершенным, беспредельным. Согласно Аристотелю, «те, кто признает беспредельное (движение), невольно отвергают благо как таковое». Признание целевой причины вносило смысл в природу, которая рассматривалась как нечто целостное, включающее в себя объективную целесообразность. Признание конечной цели, которая все движет «как предмет любви» и к которой все стремится, как к высшему благу, не позволяло относиться к природе как к объекту эксплуатации и изменения.
В-шестых, открытая в античности способность мысли работать с идеальными объектами утвердила тем самым точку зрения, согласно которой человеческий разум и опыт являются универсальными способностями людей по отношению к любым обществам и культурам. А. Ухтомский писал, что «рационалисты - это олимпийцы, перекликающиеся между собой со своих горных вершин условными знаками, столь адекватно понимающие друг друга, столь прозрачные друг для друга и мгновенно повторяющие друг друга, что, в сущности, их и нет друг для друга, - нет множественности, а есть пребывающий покой чистой мысли, чистый кристалл картезианского геометрического Универса, или «море стеклянное», о котором грезит древняя книга». «Порою этот великий рационалистический замысел успокоения в чистой мысли представляется небывалой красотой! Но порою он представляется не менее крайним сумасшествием!»
Первая научная революция и формирование научного типа рациональности
Все типы рациональности мы будем объяснять, опираясь не только на факты и идеи естествознания, но и на философию, которая эти идеи оправдывала, аргументированно обосновывала или, наоборот, критически переосмысливала. Лишь взятые вместе естествознание и философия дают возможность реконструировать тот тип мышления и тот тип рациональности, которые складывались в ходе научных революций.
Первая научная революция началась в XVII веке. Она, как пи
сал А. Койре, знаменует возникновение классической европейс
кой науки, прежде всего, механики, а позже физики. В ходе этой
революции сформировался особый тип рациональности, получив
ший название научного. >
Научный тип рациональности, радикально отличаясь от античного, тем не менее воспроизвел, правда, в измененном виде, два главных принципа античной рациональности: во-первых, принцип тождества мышления и бытия, во-вторых, идеальный план работы мысли. Описанный выше античный тип рациональности, базирующийся на признании тождества мышления и бытия, окончательно оформился в философии Аристотеля и сохранил свои фундаментальные характеристики вплоть до времен Декарта, от которого можно условно вести отчет появления научной рациональности. Тип рациональности, сложившийся в науке, невозможно реконструировать, не учитывая тех изменений, которые произошли в философском понимании тождества мышления и бытия. Рассмотрим эти изменения.
Во-первых, бытие перестало отождествляться с Абсолютом, Богом, а величественный античный Космос, отраженный в конечном и иерархически упорядоченном мире Аристотеля и средних веков, был заменен бесконечной Вселенной, связанной в единое целое, благодаря идентичности своих элементов и единообразию своих законов. Космос был отождествлен с природой, которая рассматривалась как единственная истинная реальность, как вещественный универсум, из которого был элиминирован всякий духовный компонент. Произошла, как считал А. Койре, геометризация пространства, т.е. замещение конкретного пространства (совокупности «мест») Аристотеля абстрактным проел ранством евклидовой геометрии, что привело к абсолютизации идеала математического познания природы, а также к формированию убеждения, что универсум устроен по закону математики. Объекты рассматривались преимущественно в качестве механических устройств, малых систем с небольшим количеством элементов, находящихся в поле силовых воздействий и жестких причин-
но-следственных связей. При этом свойства целого сводились к сумме свойств его частей, а процесс понимался как перемещение тел в пространстве. Время рассматривалось в классическом естествознании как некий внешний параметр, не влияющий на характер событий и процессов.
Во-вторых, человеческий разум потерял свое космическое измерение, стал уподобляться не Божественному разуму, а самому себе и наделяться статусом суверенности. Он сам из себя формировал свои принципы, правила, императивы, сам обосновывал свои права на познание истины. Убеждение во всесилии и всевластии человеческого разума укрепилось в эпоху Просвещения, мыслители которой требовали от познающего субъекта очистить разум от всяких «искажений», приблизить его к состоянию «чистого» разума, что гарантировало, по их мнению, возможность мышления стать по своему содержанию тождественным бытию. Предполагалось, что «чистый» разум имеет логико-понятийную структуру, не замутненную ценностными ориентациями, включающими в себя цель. Сложилось вполне определенное понимание познавательной деятельности, осуществляемой разумом: из процесса познания были элиминированы ценностные ориентации, все рассуждения о гармонии, совершенстве, смысле, цели и т. д. Неизменное, всеобщее, безразличное ко всему знание стало идеалом научной рациональности. Так, Б. Спиноза утверждал, что истина требует «не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать».
Восторжествовал объективизм, базирующийся на представлении о том, что знание о природе не зависит от познавательных процедур, осуществляемых исследователем. Разум человеческий дистанцировался от вещей. Считалось, что объективность и предметность научного знания достигаются только тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что связано с субъектом и используемыми им средствами познания. Абстрагируясь от всякой соотнесенности с познающим субъектом, естествознание претендовало на статус точной науки о природных телах. Новое математическое естествознание делало большие успехи, но,как считал Гуссерль, это происходило за счет утраты связи с гуманистической
стороной жизни: «что может сказать наука - о нас, людях, как субъектах свободы? Само собой разумеется - ничего».
В-третьих, восприняв открытую античной философией способность мышления работать с идеальными объектами, наука Нового времени сузила их спектр: к идее идеальности присоединилась идея артефакта. А это означало, что научная рациональность признала правомерность только тех идеальных объектов, которые можно контролируемо воспроизвести бесконечное число раз в эксперименте. Свободе интерпретации мира был положен предел: в научную картину мира впускалось только то, что можно практически объективировать и проконтролировать. Эксперимент по своей сути и стал способом препарирования мира в идеальном плане с последующим контролируемым воспроизводством.
В-четвертых, основным содержанием тождества мышления и бытия становится признание возможности отыскать такую одну-единственную идеальную конструкцию, которая полностью соответствовала бы изучаемому объекту, обеспечивая тем самым однозначность содержания истинного знания. Сконструированные с помощью мышления математические модели, алгоритмы, теоретические конструкты рассматривались как адекватные действительности. Научная рациональность претендовала на познание действительности «как она есть сама по себе» без примеси человеческой субъективности. При этом задача приспособить мысли, понятия, представления к содержанию изучаемого явления ставилась в зависимость от адекватного употребления языка. Например, Л. Больцман уже в конце XIX века писал: «Мы должны сочетать слова так, чтобы они во всех случаях наиболее адекватным образом выражали «данное», чтобы установленные между словами взаимосвязи были по возможности везде адекватны взаимосвязям действительного». В классической философии существовало убеждение, что «если слово что-нибудь обозначает, то должна быть какая-то вещь, которая имеется им в виду».
Непосредственную связь мышления и языка отстаивал Гегель, утверждая, что логические категории мышления отложились, прежде всего, в языке, а потому логика и грамматика взаи-
мосвязаны: анализируя грамматические формы, можно открыть логические категории. Следовательно, с его точки зрения, язык обладает способностью адекватно выражать свойства, структуры, законы объективной реальности. Все это породило уверенность в возможности построить одну-единственную истинную теорию, доказательные аргументы которой окончательны и бесспорны. Поэтому считалось, что одна из конкурирующих теорий или концепций обязательно должна быть истинной, а остальные, несовместимые с нею, ложными. Господствовало убеждение, что научная истина не подвержена историческим метаморфозам.
В-пятых, наука отказалась вводить в процедуры объяснения не только конечную цель в качестве главной компоненты мироздания и деятельности разума, но и цель вообще. Такая позиция науки была поддержана и оправдана философами того времени. Так, Р. Декарт философски обосновывал мысль о том, что к физическим и естественным вещам нельзя применять понятие целевой причины, а Спиноза утверждал, что «природа не действует по цели». Мысли Декарта и Спинозы по поводу целевой причины явно противоречили учению Аристотеля о целевой причине. Изъятие целевой причины превратило природу в незавершенный ряд явлений и событий, не связанных внутренним смыслом, создающим органическую целостность. Без понятия «цель» Космос превращается в однородное бесконечное пространство. А так как наука базировалась на признании принципа тождества мышления и бытия, то отказ от природной целесообразности означал одновременно и сужение структуры разума, из которого было элиминировано понятие цели. Теперь истинное объяснение природных явлений считалось завершенным, если указывалась действующая механическая причина.
Итогом первой научной революции было формирование особого типа рациональности, в которой произошло изменение содержания античных понятий «разум», «рациональность». Механистическая картина мира приобрела статус универсальной научной онтологии. Принципы и идеи этой картины мира выполняли основную объяснительную функцию. Например, во второй поло-
вине XVII века Р. Бойль предложил объяснять все химические явления на основе представлений о движении корпускул, а Ла-марк выдвинул идею биологической эволюции, опираясь на представление о «флюидах» (электрических, тепловых), существовавшее в механистической картине мира.
Окончательное свое завершение идеалы и нормы научной рациональности получили в XIX веке, который многие исследователи называют веком науки. Под воздействием идей Просвещения понятие «рациональное» практически было отождествлено с понятием «научное». Поэтому все виды знания, отличающиеся от научного, квалифицировались как иррациональные и отбрасывались.
«Математические начала натуральной философии» И. Ньютона определили триумф механики на протяжении последующего столетия. К началу XIX века механика была единственной математизированной областью естествознания, что в немалой степени способствовало абсолютизации ее методов и принципов познания, а также соответствующего ей типа рациональности.
Вторая научная революция и изменения в типе рациональности.
Вторая научная революция произошла в конце XVIII - первой половине XIX века, и хотя к началу XIX века идеал классического естествознания не претерпел значительных изменений, все же есть все основания говорить о второй научной революции. Произошел переход от классической науки, ориентированной в основном на изучение механических и физических явлений, к дисциплинарно организованной науке. Появление таких наук, как биология, химия, геология и др., способствовало тому, что механистическая картина мира перестает быть общезначимой и общемировоззренческой. Специфика объектов, изучаемых в биологии, геологии и т.д., требовала иных, по сравнению с классическим естествознанием, принципов и методов исследования, в частности, принципа развития, которого не было в механистической картине мире. Появилась потребность в новых типах объяснений, учитывающих идею развития. Отношение к механистической картине мира как единственно возможной и истинной было поколеблено, начинается
постепенный отказ от требований эксплицировать любые естественнонаучные теории в механистических терминах. И. Кант, характеризуя специфику живого объекта, писал: «Ничего в нем не бывает напрасно, бесцельно и ничего нельзя приписать слепому механизму природы». Главное понятие биологии «жизнь» включало в себя понятие цели, а потому наука о жизни легализовала телеологию Аристотеля. Идеалы и нормы классической рациональности были мало пригодны для наук о живом еще и по той причине, что изучение жизни включает эмоционально и ценностно окрашенное отношение к ней самого исследователя. «Личностные параметры биологического знания с особой наглядностью выражены в используемых метафорах, в эстетическом переживании природы как целостности, в этически религиозных переживаниях уникальности жизни» (А.Огурцов).
Но вторая научная революция была вызвана не только появлением дисциплинарных наук и их специфических объектов. В самой физике, которая окончательно сформировалась как классическая только к концу XIX века, стали возникать элементы нового неклассического типа рациональности. Возникла парадоксальная ситуация. С одной стороны, завершалось становление классической физики, о чем свидетельствует появление электромагнитной теории Максвелла, статистической физики и т. д. Одновременно шел процесс окончательного оформления классического типа рациональности, включающий в себя идеал механической редукции, т. е. сведение всех явлений и процессов к механическим взаимодействиям. В период второй научной революции этот идеал остался неизменным в своей основе. С другой стороны, налицо было изменение смысла этой редукции: она становится более математизированной и менее наглядной. Другими словами, тип научного объяснения и обоснования изучаемого объекта через построение наглядной механической модели стал уступать место другому типу объяснения, выраженному в требованиях непротиворечивого математического описания объекта, даже в ущерб наглядности. Крен в математизацию позволил конструировать на языке математики не только строго детерминистс-
кие, но и случайные процессы, которые, согласно принципам классического рационализма, могли рассматриваться только как иррациональные. В этой связи многие ученые-физики начинают осознавать недостаточность классического типа рациональности. Появляются первые намеки на необходимость ввести субъективный фактор в содержание научного знания, что неизбежно приводило к ослаблению жесткости принципа тождества мышления и бытия, характерного для классической науки. Как известно, физика была лидером естествознания, а потому поворот ученых-физиков в сторону неклассического мышления, безусловно, можно рассматривать как начало возникновения парадигмы неклассической науки.
Методологическим изменениям внутри механистической парадигмы, приведшим впоследствии к смене типа рациональности, способствовали труды Максвелла и Л. Больцмана. Эти ученые, будучи официально сторонниками механического редукционизма, тем не менее способствовали его разрушению. Дело в том, что оба проявляли большой интерес к философским и методологическим основаниям науки и сформулировали ряд эпистемологических идей, подрывающих незыблемость жесткости принципа тождества мышления, и бытия. Каковы эти идеи? Философ науки Т.Б. Романовская обнаружила, что, во-первых, и Больцман, и Максвелл признавали принципиальную допустимость множества возможных теоретических интерпретаций в физике. Примером такой возможности может служить одновременное существование двух альтернативных теорий света: волновой и корпускулярной. Во-вторых, оба выражали сомнение в незыблемости законов мышления, что означало признание их историчности. Если в период первой научной революции господствовало убеждение, что природа расчленена соответственно категориям нашего мышления, то в период второй научной революции появилась озабоченность проблемой: как избежать того, чтобы образ теории «не начал казаться собственно бытием?» (Больцман).
мую классическим научным рационализмом возможность слов адекватно и однозначно выражать содержание мышления и изу чаемой им действительности. Внутри самой классической физики уже зрели ростки нового понимания идеалов и норм научности. Но в целом «первая и вторая научные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления» (Т.Б. Романовская).
Третья научная революция и формирование нового типа рациональности.
Третья научная революция охватывает период с конца XIX до середины XX века. Она характеризуется появлением неклассического естествознания и соответствующего ему типа рациональности. Революционные преобразования произошли сразу во многих науках: в физике были разработаны релятивистская и квантовая теории, в биологии - генетика, в химии - квантовая химия и т.д. В центр исследовательских программ выдвигается изучение объектов микромира. Специфика этих объектов потребовала переосмысления прежних классических норм и идеалов научного познания. Уже само название «неклассический» указывает на принципиальное отличие этого этапа науки от предыдущего. Особенности изучения микромира способствовали дальнейшей трансформации принципа тождества мышления и бытия, который является базовым для любого типа рациональности. Произошли изменения в понимании идеалов и норм научного знания.
Во-первых, ученые утвердились во мнении, что мышлению объект дан не в его «природно-девственном» состоянии: оно изучает не объект, как он есть сам по себе, а то, как явилось наблюдателю взаимодействие объекта с прибором. Эту позицию советские ученые и философы науки критиковали, называя ее «приборным идеализмом», хотя в дальнейшем, во второй половине XX века, она была признана. Стало ясно, что в классической физике эффектом взаимодействия прибора и объекта можно было пренебречь в силу слабости этого взаимодействия. Так, измеряя линейкой длину предмета, мы деформируем измеряемую поверхность, но эта деформация исчезающе мала и потому ее можно было
не учитывать. Но когда производят «замеры» местоположения и величины электрона, то «возмущение», вносимое в пространство его бытия электромагнитным излучением, являющимся средством наблюдения, столь велико, что не учитывать его невозможно. Поэтому в качестве необходимого условия объективности объяснения и описания в квантовой физике стало выдвигаться требование учитывать и фиксировать взаимодействие объекта с прибором, связь между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности ученого. Осмысливается корреляция между онтологическими постулатами науки и спецификой метода, посредством которого осваивается объект. С помощью приборов, математических моделей и т. д. исследователь задает природе «вопросы», на которые она и «отвечает». В связи с этим в процедуры объяснения и описания вводятся ссылки на средства и операции познавательной деятельности.
Во-вторых, актуализировалось представление об активности субъекта познания. Кант обосновал идею о том, что научное знание характеризует не действительность, как она есть сама по себе, а некую сконструированную чувствами и рассудком реальность. В XX веке известный немецкий философ М. Хайдеггер прокомментировал эту познавательную ситуацию следующим образом: «Бытие сущего стало субъективностью», «теперь горизонт уже не светится сам собой. Теперь он лишь точка зрения» человека, отказавшегося от всякой метафизики. Жесткая оппозиция субъект-объект, присущая классическому естествознанию, показала свою ограниченность. Осознание невозможности провести резкую грань между объективным и субъективным началось еще в квантовой механике. Так, Э. Шредингер писал, что «субъект и объект едины. Нельзя сказать, что барьер между ними разрушен в результате достижений физических наук, поскольку этого барьера не существует». Луи де Бройль, размышляя над тем, что некоторые ученые проинтерпретировали «пси-функцию» не как результат «измерения таинственного взаимодействия между прибором и объектом», а лишь «как сознание своего Я», писал: «...Фраза «мое Я, которое отделяет себя от волновой функции», мне кажется гораздо более
таинственной, чем какое бы то ни было взаимодействие между объектом и измерительным прибором... Теория волны «пси» становится психологической». Философы науки и ученые согласились с тем, что каждая наука конструирует свою реальность и ее изучает. Физика изучает «физическую» реальность, химия - «химическую» и т.д.
В-третьих, ученые и философы поставили вопрос о «непрозрачности» бытия, что блокировало возможности субъекта познания реализовывать идеальные модели и проекты, вырабатываемые рациональным сознанием. Принцип тождества мышления и бытия продолжал «размываться».
В-четвертых, в противовес идеалу единственно научной теории, «фотографирующей» исследуемые объекты, стала допускаться истинность нескольких отличающихся друг от друга теоретических описаний одного и того же объекта. Исследователи столкнулись с необходимостью признать относительную истинность теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. Закончился период ориентации на номоте-тику (греч. nomos - закон) и догматического провозглашения «вечных законов природы», который, как считает П. Фейерабенд, начался с «рационализма» досократиков и достиг кульминации в конце XIX века».
Четвертая научная революция: тенденции возвращения к античной рациональности.
Четвертая научная революция совершилась в последнюю треть XX столетия. Она связана с тем, что объектами изучения науки становятся исторически развивающиеся системы (Земля как система взаимодействия геологических, биологических и техногенных процессов; Вселенная как система взаимодействия микро-, макро- и мегамира и др.). Рождается постнеклассическая наука и формируется рациональность постнеклассического типа. Ее основные характеристики состоят в следующем.
Во-первых, если в неклассической науке историческая реконструкция использовалась преимущественно в гуманитарных науках (истории, археологии, языкознании и т.д.), а также в ряде естественных дисциплин, таких как геология, биология, то в постнекласси-
ческой науке историческая реконструкция как тип теоретического знания стала применяться в космологии, астрофизике и даже в физике элементарных частиц, что привело к изменению картины мира.
Во-вторых, в ходе разработки идей термодинамики неравновесных процессов возникло новое направление в научных дисциплинах - синергетика, которая (а) способствовала формированию новой картины мира, (б) стала ведущей методологической концепцией в понимании процессов развития нестабильных систем, (в) способствовала дальнейшему углублению представлений об активности субъекта познания, формированию вывода о том, что субъект познания видоизменяет каждый раз своим познавательным действием поле возможных состояний неравновесных систем, т. е. становится главным участником протекающих в них событий. В этой познавательной ситуации действия субъекта должны отличаться повышенной осторожностью, так как могут стать тем «небольшим случайным воздействием», которое обусловит необратимый (и нежелательный для исследователя) переход системы с одного уровня организации на другой. (Подробно о синергетике см. раздел I, гл.7.)
В-третьих, стало очевидно, что при изучении неравновесных систем, включающих человека с его познавательной активностью, классический идеал ценностно-нейтрального научного познания оказывался неприемлемым. Взамен бесстрастного ценностно нейтрального логико-понятийного изучения законов природы в парадигму естественных наук вводятся ценностные ориентации как некие гуманитарные идеалы. Знания и ценности не должны противостоять друг другу. Кантовский постулат «знание выше морали», соответствующий классическому и неклассическому рационализму, подлежит пересмотру: сформировавшийся за время существования науки статус ее самодостаточности и самоценности требует переоценки в пользу признания большей самодостаточности морально-этического и ценностного контекстов. В постнек-лассическом типе рациональности учитывается, как считает современный философ науки B.C. Степин, «соотнесенность харак-
теристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами».
В-четвертых, специфика объектов постнеклассической науки требует включения во внутринаучные исследовательские цели и программы вненаучных, дорациональньгх и внерациональных познавательных форм. В научную картину мира «впускаются» знания, сформировавшиеся в традиционных культурах и подчиняющиеся мифо-космическому и религиозно-этическому мировоззрению. Научная рациональность теряет абсолютные права на обоснование всех мировоззренческих идей - социальных, этических, религиозных т.д., что в итоге «работает» против европоцентризма. Ослабевает оппозиция западной техногенной цивилизации культуре традиционных обществ, которые теперь ставят под вопрос необходимость трансплантации европейской науки на свою традиционную почву, а также необходимость следовать стратегии «догоняющей» модернизации.
Научные революции и смены типов рациональности. Наука и техника.
Научные революции и смена типов рациональности.
Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили название научных революций. Главными компонентами основания науки являются идеалы и методы исследования; научная картина мира; философские идеи и принципы, обосновывающие цели, методы, нормы и идеалы научного исследования.
Перестройка оснований науки, сопровождающаяся научными революциями, может явиться, во-первых, результатом внутри-дисциплинарного развития, в ходе которого возникают проблемы, неразрешимые в рамках данной научной дисциплины. Во-вторых, научные революции возможны благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на переносе идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую, что приводит часто к открытию явлений и законов, которые до этой «парадигмальной прививки» не попадали в сферу научного поиска. В зависимости от того, какой компонент основания науки перестраивается, различают две разновидности научной революции: а) идеалы и нормы научного исследования остаются неизменными, а картина мира пересматривается; б) одновременно с картиной мира радикально меняются не только идеалы и нормы науки, но и ее философские основания.
Первая научная революция сопровождалась изменением картины мира, перестройкой видения физической реальности, созданием идеалов и норм классического естествознания. Вторая научная революция, хотя, в общем, и закончилась окончательным становлением классического естествознания, тем не менее способствовала началу пересмотра идеалов и норм научного познания, сформировавшихся в период первой научной революции. Третья и четвертая научные революции привели к пересмотру всех указанных выше компонентов основания классической науки..
Главным условием появления идеи научных революций явилось признание историчности разума, а следовательно, историчности научного знания и соответствующего ему типа рациональности. Философия XVII - первой половины XVIII в. рассматривала разум как неисторическую, самотождественную способность человека как такового. Принципы и нормы разумных рассуждений, с помощью которых добывается истинное знание, признавались постоянными для любого исторического времени. Свою задачу философы видели в том, чтобы «очистить» разум от субъективных привнесений, искажающих чистоту истинного знания.
И только в XIX в. представление о внеисторичности разума было поставлено под сомнение. Французские позитивисты (Сен-Симон, О. Конт) выделили стадии познания в человеческой истории, а немецкие философы послекантовского периода, особенно в лице Гегеля, заменили кантовское понятие трансцендентального субъекта историческим субъектом познания
В середине XX в. появилось целое исследовательское направление, получившее название «социология познания». Свою задачу это направление видело в изучении социальной детерминации, социальной обусловленности познания и знания, форм знания, типов мышления, характерных для определенных исторических эпох, а также социальной обусловленности структуры духовного производства вообще. В рамках этого направления научное знание рассматривалось как социальный продукт.
Принцип историчности, став ключевым в анализе научного знания, позволил американскому философу Т. Куну представить развитие науки как историческую смену парадигм, происходящую в ходе научных революций1. Он делил этапы развития науки на периоды «нормальной науки» и научной революции. В период «нормальной науки» подавляюще число ученых принимает установленные модели научной деятельности или парадигмы, в терминологии Т. Куна (парадигма: греч. - пример, образец), и с их помощью решает все научные проблемы. Период «нормальной науки» заканчивается, когда появляются проблемы и задачи, не разрешимые в рамках существующей парадигмы. Тогда она «взрывается», и ей на смену приходит новая парадигма. Так происходит революция в науке.
Перестройка оснований науки, происходящая в ходе научных революций, приводит к смене типов научной рациональности. И хотя исторические типы рациональности - это своего рода абстактные идеализации, все же историки и философы науки выделяют несколько таких типов.
Нужно отметить, что рациональность не сводится только к научной. Вся европейская культура формировалась и развивалась под знаком рациональности, которая явилась формообразующим принципом жизненного мира европейского человека, его деятельности, его отношения к природе и к другим людям. Рациональность предполагала способность человека самостоятельно мыслить и принимать решения. И. Кант считал, что рациональность - это главный принцип Просвещения. Суть этого принципа в том, что субъект рационального мышления полностью ответствен за содержание своей мысли. «Имей мужество пользоваться собственным умом... без руководства со стороны кого-то другого», - таков девиз Просвещения, считал философ. Сформировалась уверенность в автономности и самодостаточности человеческого разума, сила которого проявилась в создании науки и техники.
Исторические типы научной рациональности
Три крупных стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности, сменявшие друг друга в истории техногенной цивилизации. Это - классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях - додисциплинарном и дисциплинарно организованном); неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность. Между ними, как этапами развития науки, существуют своеобразные "перекрытия", причем появление каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определенным типам проблем и задач.
Каждый этап характеризуется особым состоянием научной деятельности, направленной на постоянный рост объективно-истинного знания. Если схематично представить эту деятельность как отношения "субъектсредстваобъект" (включая в понимание субъекта ценностноцелевые структуры деятельности, знания и навыки применения методов и средств), то описанные этапы эволюции науки, выступающие в качестве разных типов научной рациональности, характеризуются различной глубиной рефлексии по отношению к самой научной деятельности.
Классический тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Такая элиминация рассматривается как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуре мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но классическая наука не осмысливает этих детерминаций.
Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии, хотя имплицитно они определяют характер знаний (определяют, что именно и каким способом мы выделяем и осмысливаем в мире).
Постнеклассический тип рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями.
Каждый новый тип научной рациональности характеризуется особыми, свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выделить в мире и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). При этом возникновение нового типа рациональности и нового образа науки не следует понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между ними существует преемственность. Неклассическая наука вовсе не уничтожила классическую рациональность, а только ограничила сферу ее действия. При решении ряда задач неклассические представления о мире и познании оказывались избыточными, и исследователь мог ориентироваться на традиционно классические образцы (например, при решении ряда задач небесной механики не требовалось привлекать нормы квантово-релятивистского описания, а достаточно было ограничиться классическими нормативами исследования). Точно так же становление постнеклассической науки не приводит к уничтожению всех представлений и познавательных установок неклассического и классического исследования. Они будут использоваться в некоторых познавательных ситуациях, но только утратят статус доминирующих и определяющих облик науки.
Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Есть все основания полагать, что по мере развития современной науки эти процессы будут усиливаться. Техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегий научного поиска.
В динамике научного знания особую роль играют этапы развития, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки. Эти этапы получили название научных революций. Основания науки обеспечивают рост знания до тех пор, пока общие черты системной организации изучаемых объектов учтены в картине мира, а методы освоения этих объектов соответствуют сложившимся идеалам и нормам исследования. Но по мере развития науки она может столкнуться с принципиально новыми типами объектов, требующими иного видения реальности по сравнению с тем, которое предполагает сложившаяся картина мира. Новые объекты могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двух разновидностях: а) как революция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования; б) как революция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы и нормы науки.
Наиболее общие виды научных революций в истории науки:
1) Внутридисциплинарные научные революции – происходящие в рамках отдельных научных дисциплин. Причинами подобных революций чаще всего служат переходы к изучению новых объектов и применение новых методов исследования.
2) Междисциплинарные научные революции – происходящие в результате взаимодействия и обмена научными идеями между различными научными дисциплинами. На ранних этапах истории науки такое взаимодействие осуществлялось путем переноса научной картины мира наиболее развитой научной дисциплины на новые, еще складывающиеся дисциплины. В современной науке междисциплинарное взаимодействие осуществляется иначе. Теперь каждая наука обладает самостоятельной картиной мира, поэтому междисциплинарное взаимодействие происходит при анализе общих черт и признаков прежних теорий и концепций.
3) Глобальные научные революции – наиболее известными из которых являются революции в естествознании, приводящие к смене научной рациональности.
Первая революция
XVII - первая половина XVIII века - становление классического естествознания. Основные характеристики: механистическая картина мира как общенаучная картина реальности; объект - малая система как механическое устройство с жестко детерминированными связями, свойство целого полностью определяется свойствами частей; субъект и процедуры его познавательной деятельности полностью исключаются из знания для достижения его объективности; объяснение как поиск механических причин и сущностей, сведение знаний о природе к принципам и представлениям механики.
Вторая революция
Конец XVIII - первая половина XIX века, переход естествознания в дисциплинарно организованную науку. Основные характеристики: механическая картина мира перестает быть общенаучной, формируются биологические, химические и другие картины реальности, не сводимые к механической картине мира; объект понимается в соответствии с научной дисциплиной не только в понятиях механики, но и таких, как «вещь», «состояние», «процесс», предполагающих развитие и изменение объекта; субъект должен быть элиминирован из результатов познания; возникает проблема разнообразия методов, единства и синтеза знаний, классификации наук; сохраняются общие познавательные установки классической науки, ее стиля мышления.
Третья революция
Конец XIX - середина XX века, преобразование параметров классической науки, становление неклассического естествознания. Существенные революционизирующие события: становление релятивистской и квантовой теорий в физике, становление генетики, квантовой химии, концепции нестационарной Вселенной, возникают кибернетика и теория систем. Основные характеристики: HКМ - развивающееся, относительно истинное знание; интеграция частнонаучных картин реальности на основе понимания природы как сложной динамической системы; объект - не столько «себетождественная вещь», сколько процесс с устойчивыми состояниями; соотнесенность объекта со средствами и операциями деятельности; сложная, развивающаяся динамическая система, состояние целого не сводимо к сумме состояний его частей; вероятностная причинность вместо жесткой, однозначной связи; новое понимание субъекта как находящегося внутри, а не вне наблюдаемого мира - необходимость фиксации условий и средств наблюдения, учет способа постановки вопросов и методов познания, зависимость от этого понимания истины, объективности, факта, объяснения; вместо единственно истинной теории допускается несколько содержащих элементы объективности теоретических описаний одного и того же эмпирического базиса.
Четвертая революция
Конец XX - начало XXI века, радикальные изменение в основаниях научного знания и деятельности - рождение новой постнеклассической науки. События - компьютеризация науки, усложнение приборных комплексов, возрастание междисциплинарных исследований, комплексных программ, сращивание эмпирических и теоретических, прикладных и фундаментальных исследований, разработка идей синергетики. Основные характеристики: НКМ - взаимодействие различных картин реальности; превращение их во фрагменты общей картины мира, взаимодействие путем «парадигмальных прививок» идей из других наук, стирание жестких разграничительных линий; на передний план выходят уникальные системы - объекты, характеризующиеся открытостью и саморазвитием, исторически развивающиеся и эволюционно преобразующиеся объекты, «человекоразмерные» комплексы; знания об объекте соотносятся не только со средствами, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности; осознается необходимость присутствия субъекта, это выражается, прежде всего, в том, что включаются аксиологические факторы в объяснения, а научное знание с необходимостью рассматривается в контексте социального бытия, культуры, истории как нераздельное с ценностями и мировоззренческими установками, что в целом сближает науки о природе и науки о культуре. Типы научной рациональности: классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух её состояниях – додисциплинарном и дисциплинарно организованном); неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность. Между ними, как этапами развития науки, существуют своеобразные «перекрытия», причём появление каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определённым типам проблем и задач. Каждый этап характеризуется особым состоянием научной деятельности, направленной на постоянный рост объективно-истинного знания. Если схематично представить эту деятельность как отношения «субъект-средства-объект» (включая в понимание субъекта ценностно-целевые структуры деятельности, знания и навыки применения методов и средств), то описанные этапы эволюции науки, выступающие в качестве разных типов научной рациональности, характеризуются различной глубиной рефлексии по отношению к самой научной деятельности.
Классическая рациональность С-Ср-(О)
Классический тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании отделить все то, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Такое отделение (элиминация) рассматривается как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуре мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но классическая наука не осмысливает этих детерминаций.
Неклассическая научная рациональность С-(Ср-О)
Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии. Неклассическая научная рациональность "берется" учитывать соотношение природы объекта со средствами и методами ее исследования. Уже не исключение всех помех, сопутствующих факторов и средств познания, а уточнение их роли и влияния становится важным условием в деле достижения истины. Этим формам рационального сознания присущ пафос максимального внимания к реальности. Если с точки зрения классической картины мира предметность рациональности - это прежде всего предметность объекта, данного субъекту в виде завершенной, ставшей действительности, то предметность неклассической рациональности - пластическое, динамическое отношение человека к реальности, в которой имеет место его активность.
Постнеклассическая научная рациональность (С-Ср-О)
Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Постнеклассический образ рациональности показывает, что понятие рациональности шире понятия "рациональности науки", так как включает в себя не только логико-методологические стандарты, но еще и анализ целевых действий и поведение человека. Новый постнеклассический тип рациональности активно использует новые ориентации: нелинейность, необратимость, неравновесность, хаосомность. В новый, расширенный объем понятия "рациональность" включены интуиция, неопределенность, эвристика и другие не традиционные для классического рационализма прагматические характеристики. В новой рациональности расширяется объектная сфера за счет включений в нее систем типа: "искусственный интеллект", "виртуальная реальность", которые сами являются порождениями научно-технического прогресса. Такое радикальное расширение объектной сферы идет параллельно с его радикальным "очеловечиванием". Поэтому постнеклассическая рациональность - это единство субъективности и объективности. Сюда же проникает и социокультурное содержание. Категории субъекта и объекта образуют систему, элементы которой приобретают смысл только во взаимной зависимости друг от друга и от системы в целом.