В. М. Шукшин - мастер короткого рассказа. По объему новелла "Лида приехала" невелика. Но рассказ глубок по содержанию, впрочем, как и многие другие произведения этого жанра у Шукшина. Название нередко отражает основную мысль текста. Читателю рассказа Шукшина сразу становится понятно, что с приездом Лиды произойдут какие-то важные события в доме героини. Главную идею произведения по заглавию сформулировать трудно, да и о теме рассказа по его названию мало что можно сказать. Давайте обратимся к содержанию произведения и попробуем в нем разобраться. Но сначала несколько слов о композиции новеллы. Рассказ начинается без объяснения автором, кто такая Лида, откуда она возвращается. В произведении нет экспозиции. Как и великий Чехов, Шукшин начинает повествование с завязки. Очаровашка" Лида едет домой, где её, конечно, ждут. Девушке весело с попутчиками. В Москву она возвращается с Новых земель, всем соседям по купе Лида жалуется на жизнь в глуши, из которой ей удалось выбраться. Кульминации действие рассказа достигает в тот момент, когда за столом в доме Лиды вспыхивает ссора между отцом девушки и студентом-квартирантом. Развязка наступает незамедлительно. Студент,собрав вещи и рассчитавшись с хозяевами за проживание, уходит. Торопится к себе домой тетя Лиды. Девушке становится грустно. Шукшин не объясняет причину, вызвавшую такое настроение Лиды, но читателю она понятна. Девушка огорчена поведением отца, который совсем не похож на "шутника", как назвала его дочь чуть раньше (в разговоре с попутчиками). Это вполне серьёзный человек, уверенный в правильности собственной жизни, Считая себя слишком умным, он стремится поучать других. Шукшин ненавидел дельцов и мещан. Он презирал тех, кто «умел жить». Писателю по душе были "чудики", которые нередко оказывались способными на самые неожиданные, благородные поступки. Отец Лиды в изображении Шукшина - человек, не вызывающий симпатии. Достаточно обратить внимание на портрет героя. Отец Лиды производит неприятное впечатление и из-за большой бородавки на подбородке, и из-за круглой розовой плешины на голове. Но не только внешность героя отталкивает. Его жесты, мимика непривлекательны. На дочь он смотрит с "тонкой снисходительной улыбкой", квартиранта треплет по плечу(правда, ласково). Но, на наш взгляд,подобная фамильярность не каждому может быть по душе. Важнейшим средством раскрытия характера героя является его речь. Шукшин, конечно же, мастер речевой характеристики. То, что отец Лиды "не лауреат какой-нибудь", читателю сразу ясно, достаточно обратить внимание на речь героя. Некоторые слова он произносит неверно (например,"созданиев"), использует разговорную лексику (тыщ", "рупь") и, как нам кажется, без всяких намерений (кто-то, например, прибегает к такого рода лексике в общении с простым народом, чтобы быть поближе к нему, кто-то шутя поизносит подобные слова в дружеской компании). Герой Шукшина - необразованный, грубый человек, его речь "украшают" ругательства ("сопляк", "гнида"). Отталкивают читателя и манеры поведения героя. Он икает за столом, не умеет вести беседу. Шукшин неслучайно роняет красноречивую фразу: "Под конец отец Лиды залез ему (студенту) в самое ухо". Хозяину дома очень хочется поучить "молодёжь" в лице квартиранта уму- разуму. Лидин отец не привык слушать других, за столом практически звучит только его голос. Несколько реплик произносит вернувшаяся в отчий дом «новаторша», как иронически называет родитель дочь. Один раз высказывается толстая, с красным носом тетя Лиды. А главный "оратор" в семье - хозяин дома. Слушаешь этого героя и невольно думаешь: измельчал человек. Чем герой рассказа гордится? Умением устраивать свои, скорее всего, "грязные делишки". Трудно представить, что при зарплате в девятьсот восемьдесят рублей в месяц можно накопить 112 тысяч на строительство дома. Этот человек настолько ограничен, что, кроме материального благополучия, ему ничего не нужно. Да и другие родственники Лиды недалеко ушли в своем развитии от хозяина дома. Достаточно вспомнить их разговоры за столом о кровельном железе, о сараях и т.п. Человеку с другими интересами в компании подобных людей делать нечего. Студент разгадал мещанскую сущность лиц, с которыми свела его судьба, и бросил в их адрес серьёзное обвинение. Отца Лиды он назвал "бессовестным", а потом "хамьём обозвал остальных членов семьи девушки. Студент, конечно, имел право так думать о родственниках Лиды, но он не должен был грубо вести себя. Нельзя на хамство отвечать тем же. Студент тоже оказался не на высоте в тот момент, когда обвинил хозяина дома в отсутствии совести, сидя у него за столом. Так что положительным героем "обвинителя" трудно назвать. У Шукшина нет чёткого деления персонажей на положительных и отрицательных. Он берёт своих героев из реальной действительности. Его персонажи наделены не только недостатками, но и достоинствами. Вот взять хотя бы Лиду из рассказа, который мы сейчас анализируем. Поехала же она на Новые земли, захотела поменять что-то в своей жизни. Разве плохо, когда человек пробует свои силы, испытывает себя на прочность? Автор, как нам кажется, снисходителен к девушке, хотя при чтении начала рассказа создаётся впечатление, что Шукшин не симпатизирует героине. "Её смех... надоел всем в вагоне", да и напоминал этот смех "звук рассыпаемой на пол мелочи". Девушка о Новых землях рассказывает, вспоминая то плохое, с чем ей пришлось столкнуться в глуши. По приезде же домой она ведёт себя так, что подкупает своей искренностью и непосредственностью. Сидя за столом, она болтает ногами, капризничает, как ребёнок, весело смотрит на квартиранта, не забывает потчевать студента то мёдом, то вареньем. Автор неслучайно дал имя только этой героине. Остальные действующие лица в рассказе безымянные. Девушка не похожа на грубого отца. Она с укоризной сквозь слёзы говорит ему о том, что он недостойно себя ведёт ("Папка, ну что ты делаешь?). Лиду становится жалко, когда отец бесцеремонно обрывает её, разговаривает с дочерью как с человеком, с которым не следует считаться: "Ты молчи, сиди, прижми хвост. Прокатилась? Нагулялась? Ну и сиди помалкивай." Недоверием своим отец оскорбляет Лиду, грозит выгнать их с матерью из дому, если дочь в "подоле принесёт". Читаешь эти строки и хочешь дать совет девушке: " Беги подальше от этого дома, пока не засосала тебя эта трясина". С нашей точки зрения, рассказ имеет открытый финал. Как сложится дальнейшая судьба Лиды, мы не знаем. Человек вправе выбирать свой жизненный путь, но помнить при этом, что ответственность за сделанный выбор лежит прежде всего на нём самом.
Ленька был человек мечтательный. Любил уединение.
Часто, окончив работу, уходил за город, в поле. Подолгу неподвижно стоял - смотрел на горизонт, и у него болела душа: он любил чистое поле, любил смотреть на горизонт, а в городе не было горизонта.
Однажды направлялся он в поле и остановился около товарной станции, где рабочие разгружали вагоны с лесом.
Тихо догорал жаркий июльский день. В теплом воздухе настоялся крепкий запах смолья, шлака и пыли. Вокруг задумчиво и спокойно.
Леньке вспомнилась родная далекая деревня - там вечерами пахнет полынью и дамом. Он вздохнул.
Недалеко от Леньки, под откосом, сидела на бревне белокурая девушка с раскрытой книжкой на коленях. Она тоже смотрела на рабочих.
Наблюдать за ними было очень интересно. На платформе орудуют ломами двое крепких парней - спускают бревна по слегам; трое внизу под откосом принимают их и закатывают в штабеля.
И-их, р-раз! И-ищ-що... оп! - раздается в вечернем воздухе, и слышится торопливо шелестящий шорох сосновой коры и глухой стук дерева по земле. Громадные бревна, устремляясь вниз, прыгают с удивительной, грозной легкостью.
Вдруг одно суковатое бревно скользнуло концом по слегам, развернулось и запрыгало с откоса прямо на девушку. В тишине, наступившей сразу, несколько мгновений лишь слышно было, как бежит по шлаку бревно. С колен девушки упала книжка, а сама она... сидит. Что-то противное, теплое захлестнуло Леньке горло... Он увидел недалеко от себя лом. Не помня себя, подскочил к нему, схватил, в два прыжка пересек путь бревну и всадил лом в землю. Уперся ногами в сыпучий шлак, а руками крепко сжал верхний конец лома.
Бревно ударилось о лом. Леньку отшвырнуло метра на три, он упал. Но и бревно остановилось.
Лом попался граненый - у Леньки на ладони, между большим и указательным пальцами, лопнула кожа.
К нему подбежали. Первой подбежала девушка.
Ленька сидел на земле, нелепо выставив раненую руку, и смотрел на девушку. То ли от радости, то ли от пережитого страха - должно быть, от того и от другого - хотелось заплакать.
Девушка разорвала косынку и стала заматывать раненую ладонь, осторожно касаясь ее мягкими теплыми пальцами.
Какой же вы молодец! Милый... - говорила она и смотрела на Леньку ласково, точно гладила по лицу ладошкой. Удивительные у нее глаза - большие, темные, до того темные, что даже блестят.
Леньке сделалось стыдно. Он поднялся. И не знал, что теперь делать.
Рабочие похвалили его за смекалку и стали расходиться.
Йодом руку-то надо, - посоветовал один.
Девушка взяла Леньку за локоть.
Пойдемте к нам...
Ленька не раздумывая пошел.
Шли рядом. Девушка что-то говорила. Ленька не понимал что. Он не смотрел на нее.
Дома Тамара (так звали девушку) стала громко рассказывать, как все случилось.
Ее мать, очень толстая, еще молодая женщина с красивыми губами и родинкой на левом виске, равнодушно разглядывала Леньку и устало улыбалась. И говорила:
Молодец, молодец!
Она как-то неприятно произносила это «молодец» - негромко, в нос, растягивая «е».
У Леньки отнялся язык (у него очень часто отнимался язык), и он ничего путного за весь вечер не сказал. Он молчал, глупо улыбался и никак не мог посмотреть в глаза ни матери, ни дочери. И все время старался устроить куда-нибудь свои большие руки. И еще старался не очень опускать голову - чтобы взгляд не получался исподлобья. Он имел привычку опускать голову.
Сели пить чай с малиновым вареньем.
Мать стала рассказывать дочери, какие она видела сегодня в магазине джемперы - красные, с голубой полоской. А на груди - белый рисунок.
Тамара слушала и маленькими глотками пила чай из цветастой чашки. Она раскраснелась и была очень красивой в эту минуту.
А вы откуда сами? - спросила Леньку мать.
Из-под Кемерова.
О-о, - сказала мать и устало улыбнулась.
Тамара посмотрела на Леньку и сказала:
Вы похожи на сибиряка.
Ленька ни с того ни с сего начал путано и длинно рассказывать про свое село. Он видел, что никому не интересно, но никак не мог замолчать - стыдно было признаться, что им не интересно слушать.
А где вы работаете? - перебила его мать.
О-о, - произнесла мать.
Тамара опять посмотрела на Леньку.
А вот наша Тамарочка никак в институт не может устроиться, - сказала мать, закинув за голову толстые белые руки. Вынула из волос приколку, прихватила ее губами, поправила волосы. - Выдумали какие-то два года!.. Очень неразумное постановление. - Взяла изо рта приколку, воткнула в волосы и посмотрела на Леньку. - Как вы считаете?
Ленька пожал плечами.
Не думал об этом.
Сколько же вы получаете слесарем? - поинтересовалась мать.
Когда как... Сто, сто двадцать. Бывает восемьдесят...
Трудно учиться и работать?
Ленька опять пожал плечами.
Мать помолчала. Потом зевнула, прикрыв ладошкой рот.
Надо все-таки написать во Владимир, - обратилась она к дочери. - Отец он тебе или нет!.. Пусть хоть в педагогический устроит. А то опять год потеряем. Завтра же сядь и напиши.
Тамара ничего не ответила.
Пейте чай-то. Вот печенье берите... - Мать пододвинула Леньке вазочку с печеньем, опять зевнула и поднялась. - Пойду спать. До свиданья.
До свиданья, - сказал Ленька.
Мать ушла в другую комнату
Ленька нагнул голову и занялся печеньем - этого момента он ждал и боялся.
Вы стеснительный, - сказала Тамара и ободряюще улыбнулась.
Ленька поднял голову, серьезно посмотрел ей в глаза.
Это пройдет, - сказал он и покраснел. - Пойдемте на улицу.
Тамара кивнула и непонятно засмеялась.
Вышли на улицу.
Ленька незаметно вздохнул: на улице было легче.
Шли куда-то вдоль высокого забора, через который тяжело свисали ветки кленов. Потом где-то сели - кажется, в сквере.
Было уже темно. И сыро. Пал туман.
Ленька молчал. Он с отчаянием думал, что ей, наверное, неинтересно с ним.
Дождь будет, - сказал он негромко.
Ну и что? - Тамара тоже говорила тихо.
Она была совсем близко. Ленька слышал, как она дышит.
Неинтересно вам? - спросил он.
Вдруг - Ленька даже не понял сперва, что она хочет сделать, - вдруг она придвинулась к нему вплотную, взяла его голову в свои мягкие, ласковые руки (она могла взять ее и унести совсем, ибо Ленька моментально перестал что-либо соображать), наклонила и поцеловала в губы - крепко, больно, точно прижгла каленой железкой. Потом Ленька услышал удаляющиеся шаги по асфальту и голос из темноты, негромко:
Приходи.
Ленька зажмурился и долго сидел так.
К себе в общежитие он шел спокойный. Медленно нес свое огромное счастье. Он все замечал вокруг: у забора под тусклым светом электрических лампочек вспыхивали холодные огоньки битой посуды... Перебегали через улицу кошки...
Было душно. Собирался дождь.
Они ходили с Тамарой в поле, за город. Ленька сидел на теплой траве, смотрел на горизонт и рассказывал, какая у них в Сибири степь весной по вечерам, когда в небе догорает заря. А над землей такая тишина! Такая стоит тишина!.. Кажется, если громко хлопнуть в ладоши, небо вздрогнет и зазвенит. Еще рассказывал про своих земляков. Он любил их, помнил. Они хорошо поют. Они очень добрые.
А почему ты здесь?
Я уеду. Окончу техникум и уеду. Мы вместе уедем... - Ленька краснел и отводил глаза в сторону.
Тамара гладила его прямые мягкие волосы и говорила:
Ты хороший. - И улыбалась устало, как мать. Она была очень похожа на мать. - Ты мне нравишься, Леня.
Катились светлые, счастливые дни. Кажется, пять дней прошло.
Но однажды - это было в субботу - Ленька пришел с работы, наутюжил брюки, надел белую рубашку и отправился к Тамаре: они договорились сходить в цирк. Ленька держал правую руку в кармане и гладил пальцами билеты.
Только что перепал теплый летний дождик, и снова ярко светило солнышко. Город умылся. На улицах было мокро и весело.
Ленька шагал по тротуару и негромко пел - без слов.
Вдруг он увидел Тамару. Она шла по другой стороне улицы под руку с каким-то парнем. Парень, склонившись к ней, что-то рассказывал. Она громко смеялась, закидывая назад маленькую красивую голову.
В груди у Леньки похолодело. Он пересек улицу и пошел вслед за ними. Он долго шел так. Шел и смотрел им в спины. На молодом человеке красиво струился белый дорогой плащ. Парень был высокий.
Сердце у Леньки так сильно колотилось, что он остановился и с минуту ждал, когда оно немного успокоится. Но оно никак не успокаивалось. Тогда Ленька перешел на другую сторону улицы, обогнал Тамару и парня, снова пересек улицу и пошел им навстречу. Он не понимал, зачем это делает. Во рту у него пересохло. Он шел и смотрел на Тамару. Шел медленно и слышал, как больно колотится сердце.
Тамара все смеялась. Потом увидела Леньку. Ленька заметил, как она замедлила шаг и прижалась к парню... и растерянно и быстро посмотрела на него, на парня. А тот рассказывал. Ленька даже расслышал несколько слов: «Совершенно гениально получилось...»
Здравствуй...те! - громко сказал Ленька, останавливаясь перед ними. Правую руку он все еще держал в кармане.
Здравствуйте, Леня, - ответила Тамара.
Ленька глотнул пересохшим горлом, улыбнулся.
А я к тебе шел...
Я не могу, - сказала Тамара и, взглянув на Леньку непонятно, незнакомо прищурилась.
Ленька сжал в кармане билеты. Он смотрел в глаза девушке. Глаза были совсем чужие.
Что «не могу»? - спросил он.
Господи! - негромко воскликнула Тамара, обращаясь к своему спутнику.
Ленька нагнул голову и пошел прямо на них. Молодой человек посторонился.
Нет, погоди... что это за тип? - произнес он, когда Ленька был уже далеко.
А Ленька шел и вслух негромко повторял:
Так, так, так...
Он ни о чем не думал. Ему было очень стыдно.
Две недели жил он невыносимой жизнью. Хотел забыть Тамару - и не мог. Вспоминал ее походку, глаза, улыбку... Она снилась ночами: приходила к нему в общежитие, гладила его волосы и говорила: «Ты хороший. Ты мне очень нравишься, Леня». Ленька просыпался и до утра сидел около окна - слушал, как перекликаются далекие паровозы. Один раз стало так больно, что он закусил зубами угол подушки и заплакал - тихонько, чтобы не слышали товарищи по комнате.
Он бродил по городу в надежде встретить ее. Бродил каждый день - упорно и безнадежно. Но заставить себя пойти к ней не мог.
И как-то он увидел Тамару. Она шла по улице. Одна. Ленька чуть не вскрикнул - так больно подпрыгнуло сердце. Он догнал ее.
Здравствуй, Тамара.
Тамара вскинула голову.
Ленька взял ее за руку, улыбнулся. У него опять высохло в горле.
Тамара... Не сердись на меня... Измучился я весь... - Леньке хотелось зажмуриться от радости и страха.
Тамара не отняла руки. Смотрела на Леньку. Глаза у нее были усталые и виноватые. Они ласково потемнели.
А я и не сержусь. Что ж ты не приходил? - Она засмеялась и отвела взгляд в сторону. Глаза у нее были до странного чужие и жалкие. - Ты обидчивый, оказывается.
Леньку как будто кто в грудь толкнул. Он отпустил ее руку. Ему стало неловко, тяжело.
Пойдем в кино? - предложил он.
В кино Ленька опять держал руку Тамары и с удивлением думал: «Что же это такое?.. Как будто ее и нет рядом». Он опустил руку к себе на колено, облокотился на спинку переднего стула и стал смотреть на экран. Тамара взглянула на него и убрала руку с колена. Леньке стало жалко девушку. Никогда этого не было - чтобы жалко было. Он снова взял ее руку. Тамара покорно отдала. Ленька долго гладил теплые гладкие пальцы.
Фильм кончился.
Интересная картина, - сказала Тамара.
Да, - соврал Ленька: он не запомнил ни одного кадра. Ему было мучительно жалко Тамару. Особенно когда включили свет и он опять увидел ее глаза - вопросительные, чем-то обеспокоенные, очень жалкие глаза.
Из кино шли молча.
Ленька был доволен молчанием. Ему не хотелось говорить. Да и идти с Тамарой уже тоже не хотелось. Хотелось остаться одному.
Ты чего такой скучный? - спросила Тамара.
Так. - Ленька высвободил руку и стал закуривать.
Неожиданно Тамара сильно толкнула его в бок и побежала.
Ленька некоторое время слушал торопливый стук ее туфель, потом побежал тоже. Бежал и думал: «Это уж совсем... Для чего она так?»
Тамара остановилась. Улыбаясь, дышала глубоко и часто.
Что? Не догнал!
Ленька увидел ее глаза. Опустил голову.
Тамара, - сказал он вниз, глухо, - я больше не приду к тебе... Тяжело почему-то. Не сердись.
Тамара долго молчала. Глядела мимо Леньки на светлый край неба. Глаза у нее были сердитые.
Ну и не надо, - сказала она наконец холодным голосом. И устало улыбнулась. - Подумаешь... - Она посмотрела ему в глаза и нехорошо прищурилась. - Подумаешь. - Повернулась и пошла прочь, сухо отщелкивая каблучками по асфальту.
Ленька закурил и пошел в обратную сторону в общежитие. В груди было пусто и холодно. Было горько. Было очень горько.
Шукшин искал своих героев среди простого народа. Его привлекали обычные люди с необычными характерами. Такие образы всегда сложны для понимания, но, вместе с тем, близки каждому русскому человеку.
Именно такой характер Шукшин рисует в рассказе «Чудик». Чудиком «иногда ласково» называет главного героя жена. Весь рассказ - описание отпускной поездки Чудика к своему брату на Урал. Для него это становится большим, так долго ожидаемым событием – как-никак, с братом они не виделись целых 12 лет.
Чудик - типичный деревенский житель. Но он «обладал одной особенностью: с ним постоянно что-нибудь случалось. Он не хотел этого, страдал, но то и дело влипал в какие-нибудь истории – мелкие, впрочем, но досадные». Первое происшествие случается с героем еще по пути на Урал. В районном магазине, где Чудик покупает гостинцы племянникам, он случайно замечает на полу пятидесятирублевую бумажку: «Чудик даже задрожал от радости, глаза загорелись. Второпях, чтоб его не опередил кто-нибудь, стал быстро соображать, как бы повеселее, поостроумнее сказать этим, в очереди, про бумажку». Молча поднять ее у героя не хватает наглости...
Природная честность, зачастую присущая всем сельским жителям, толкает его на то, чтобы неудачно пошутить. Чудик совсем не умел острить, но ему ужасно хотелось. В этой ситуации герой, обратив на себя внимание всех, оказался непонятым. Очередь молчала. Чудик положил деньги на прилавок и ушел. По дороге он обнаружил, что «бумажка»-то была его. Но он постеснялся вернуться и забрать ее. А ведь деньги были сняты с книжки, долго копились, и их потеря – большой урон для героя. Настолько большой, что ему приходится вернуться домой. Хотел было Чудик возвратиться в магазин, объяснить очереди, оправдать как-то свою рассеянность. Но вместо этого он долго ругает себя: «Да почему же я такой есть-то?» Дома Чудик "получил по голове" от жены шумовкой, снял деньги снова и поехал к брату.
Главному герою странна и непонятна та реакция, которую он вызывает почти у всех людей, встречающихся на его жизненном пути. По его представлениям, он ведет себя естественно, так, как надо себя вести. Но люди не привыкли к такой открытости и искренности, поэтому смотрят на героя как на самого настоящего чудика.
И вот Чудик наконец в самолете. Он немного побаивается, так как не совсем доверяет этому чуду техники. Пытается заговорить с новым соседом, но тому более интересна газета. Скоро приземление, стюардесса просит пристегнуть ремни. Хотя сосед и отнесся к Чудику с недоброжелательностью, герой, осторожно тронув его, говорит, что стоило бы пристегнуться. Но не послушался самоуверенный «читатель с газетой», упал.… И поблагодарить бы он должен Чудика за заботу, но вместо этого накричал на него за то, что тот, помогая искать его вставную челюсть, потрогал ее руками (чем же еще?). Другой бы на месте героя обиделся – такая благодарность за заботу. А он приглашает соседа к брату домой, чтобы прокипятить, продезинфицировать челюсть. «Читатель удивленно посмотрел на Чудика и перестал кричать» - не ожидал такого ответа на свою грубость.
В аэропорту Чудик пишет телеграмму жене: «Приземлились. Ветка сирени упала на грудь, милая Груша меня не забудь. Васятка». Телеграфистка переправляет текст на короткий «Долетели. Василий». И вновь Чудик не понимает, почему он не должен писать любимой жене подобного в телеграммах. Герой предельно открыт, даже в общении с совершенно незнакомыми людьми.
Знал Чудик, что есть у него брат, что есть племянники, а вот о том, что есть еще и сноха, и подумать не мог. Не мог он также подумать, что невзлюбит она его с первого же дня знакомства. Но герой не обижается. Он снова желает сделать доброе дело, да такое, чтобы понравилось негостеприимной родственнице. На следующий день после приезда Чудик расписывает детскую коляску. А потом, довольный собою, идет покупать подарок племяннику.
За это «чудачество» сноха выгоняет героя из дома. Ни ему самому, ни даже его брату Дмитрию непонятно, за что так зла Софья Ивановна на простых людей. Они приходят к выводу, что она «помешалась на своих ответственных». Похоже, это удел всех городских людей. Должность, положение в обществе – вот мерила человеческого достоинства для «образованных», а душевные качества стоят для них на последнем месте. Чудик уехал… Дмитрий ничего не сказал...
Домой герой приехал, когда шел парной дождик. Чудик вышел из автобуса, снял новые ботинки, побежал по теплой мокрой земле.
И лишь в самом конце рассказа Шукшин говорит, что Чудика зовут Василий Егорыч Князев, что работает он киномехаником в селе, что обожает сыщиков и собак, что в детстве мечтал быть шпионом. Да и не так это важно. Важно то, что поступает он так, как подсказывает ему сердце, ибо именно такое решение - единственно правильное и искреннее.
Все это Шукшин описывает трогательно и предельно просто. На нашем лице может появиться лишь умиленная улыбка, грустная, но добрая. Иногда Чудика становится жаль. Но это не оттого, что автор пытается вызвать сочувствие. Нет, Шукшин никогда не идеализирует своих героев. Он показывает человека таким, каков он есть.
Герой рассказа взят из деревенской среды, потому что, считает Шукшин, лишь простой человек из глубинки сохранил в себе все положительные качества, данные изначально человеку. Ему больше всего присуща та искренность, доброта и наивность, которой так не хватает современным городским людям, изуродованным прогрессом и так называемой цивилизацией.
Жанр рассказа предполагает изображение некого единичного события, случая, ситуации, которая, однако, раскрывает характеры героев. Сюжетную ситуацию рассказов Шукшина часто организует столкновение горожанина и сельского жителя — они представляют разные культуры, типы мышления, жизненного поведения, при этом завязавшийся конфликт выглядит как неразрешимый, герои не находят ни возможности, ни желания понять противную сторону. В рассказе Шукшина «Срезал», анализ которого мы проведем, неразрешимость этого конфликта особенно очевидна.
Завязкой произведения становится фраза: «Сразу вся деревня узнала: к Агафье приехал сын с семьей, средний, Костя, богатый, ученый». Его противником оказывается главный герой рассказа, Глеб Капустин. Это, наверное, самый загадочный и трудный для трактовки герой Шукшина. И суть его характера, и мотивации его поведения с первого взгляда просто не ясны. «Глеб Капустин — толстогубый, белобрысый мужик сорока лет, начитанный и ехидный», — характеризует Шукшин своего героя. На вопросы стариков о том, почему он любит «срезать» ехидным вопросом приезжего, бывшего земляка, «Глеб посмеивался. И как-то мстительно щурил свои настырные глаза». Портрет и прямая авторская характеристика уже не говорят о симпатии автора к герою. Однако именно его он ставит в центр рассказа, именно к нему испытывает интерес.
Кандидаты филологических наук Журавлевы никак не могут понять, в чем суть спора, навязываемого Глебом, по какой, собственно, дисциплине он пытается устроить им экзамен. Они стараются серьезно вникнуть в суть вопросов, разобраться в путанице его понятий о «стратегической» философии и натурфилософском определении природы невесомости или «проблеме шаманизма в отдельных районах Севера», пытаются объяснить ему, что никакой «проблемы шаманизма» просто-напросто не существуют, смеются над его «философскими» речениями, которые для образованного человека выглядят просто чушью, пустой бессодержательной болтовней.
Конечно, научного спора получиться никак не может хотя бы в силу явной неподготовленности одной из сторон — Глеба: каверзные вопросы, которые он формулирует и которые кажутся ему убийственными, вызывают у собеседника искренний смех. И все же именно Глеб Капустин выходит из спора победителем. Почему?
Во-первых, потому, что его неподготовленность и малограмотность могут понять лишь кандидаты Журавлевы — ни он сам, ни мужики, пришедшие к ним в гости, ее не замечают. Во-вторых, потому, что именно от мнения зрителей спектакля, тех самых мужиков, которые набились в избу к старухе Агафье Журавлевой, зависит его исход. «Срезал ты его», — скажут они Глебу следующим утром, подтверждая его полную победу над «кандидатом». В-третьих, именно потому, что меньше всего Глеба волнуют те «научные» проблемы, которые он пытается ставить перед Константином Ивановичем. Спор, затеянный им, имеет совсем иную подоплеку. В его основе — конфликт города и деревни, недоверие деревенского жителя к горожанину, желание утвердить собственную социальную и культурную состоятельность за его счет, унизив и оскорбив приезжего.
Почему же ошиблись в своем определении «кандидаты» и почему победа в глупом споре оказывается на стороне Глеба Капустина? Для того чтобы ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к суждениям тех, ради кого разыгрывается этот спектакль, кто является его зрителями и ценителями, представляя в то же время достаточно пассивную позицию, — к мужикам. Их отношение к Глебу и той роли, что он взял на себя, крайне двойственное. Проводя анализ рассказа «Срезал» Шукшина, можно заметить, что, одной стороны, они ждут этого поединка, как будто он может проявить нечто важное в их отношении к городу: его победа как бы возвеличивает и их, показывает мнимость превосходства образованного человека — превосходства, которое, впрочем, ощущают лишь они, которое никто не собирается демонстрировать, да и вряд ли кто из гостей деревни Новой ощущает. Униженность в отношении к «выбившимся» своим трудом и усердием людям подспудно ощущают они сами, что и оборачивается ответной, но на деле немотивированной агрессией — в этом смысле Глеб Капустин становится камертоном общего настроения.
С другой стороны, оставаясь пассивными зрителями скоморошьего представления, в которое одна из сторон вовлечена не по своей воле, даже не подозревая об уготовленной ей роли, они не спешат консолидироваться и с Глебом, испытывая к «кандидатам» жалость и сочувствие. Поэтому Глеб, вызывая неизменное восхищение, не стяжал любви, и в этом — своего рода приговор, который выносит Шукшин своему герою. Говоря об отношении земляков к Глебу, он констатирует: «Хотя любви, положим, тут не было. Нет, любви не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил еще».
Глеб нужен Шукшину для того, чтобы показать героя, который способен собственную униженность, неудовлетворенность собой, своим положением в этом мире, смутное ощущение собственной отчужденности от истинной культуры и образованности компенсировать за счет человека, который, по его мнению, занял не ему предназначенное место, добился того, чего не добился он, Глеб Капустин. Очевидное для автора и читателя (то, что ученые степени достались Журавлеву, деревенскому мальчишке, собственным немалым трудом, потребовали напряжения сил) оказывается как бы вне поля разумения героя, просто не осознается им.
Но самое ужасное, что фиксирует писатель, — это представления Капустина о том, что его положение ниже и хуже кандидатского: деревенский мир утратил свою гармонию, «лад» с самим собой, обесценился в глазах собственных жителей. Для Глеба его жизнь в деревне, «далеко от общественных центров», и есть, вероятно, самая большая неудача, которую он и пытается выместить на «кандидате». Глеб Капустин, утратив представления об идеалах сельского мира, хочет заменить их неким суррогатом — в данном случае кроссвордной образованностью, которая все же вряд ли может служить серьезной нравственной опорой.
Одно ему удается несомненно: в своем заключительном монологе перед поверженным «кандидатом» он формулирует представления о народе, показывает, что между городом и деревней существуют очень серьезные конфликтные напряжения, и, проводя отпуск в деревне, Константин Иванович непременно это почувствует. На этом завершим анализ рассказа «Срезал» Шукшина.
Сочинение
В 1960-е гг., когда в литературной периодике появились первые произведения писателя, критика поспешила причислить его к группе писателей-«деревенщиков». На то были свои резоны: Шукшин действительно предпочитал писать о деревне, первый сборник его рассказов так и назывался - «Сельские жители». Однако этнографические приметы сельской жизни, внешность людей деревни, пейзажные зарисовки не особенно занимали писателя - обо всем этом если и заходила речь в рассказах, то лишь попутно, бегло, вскользь. Почти не было в них поэтизации природы, авторских раздумчивых отступлений, любования «ладом» народной жизни - всего того, что привыкли находить читатели в произведениях В.И.Белова, В.П.Астафьева, В.Г.Распутина, Е.И.Носова.
Писатель сосредоточился на другом: его рассказы являли вереницу жизненных эпизодов, драматизированных сценок, внешне напоминавших ранние чеховские рассказы с их ненатужностью, краткостью («короче воробьиного носа»), стихией беззлобного смеха. Персонажами Шукшина стали обитатели сельской периферии, незнатные, не выбившиеся «в люди», - одним словом, те, кто внешне, по своему положению вполне соответствовали знакомому по литературе XIX века типу «маленького человека».
Однако каждый персонаж в изображении Шукшина имел свою «изюминку», противился усреднению, являл особый образ существования или оказывался одержимым той или иной необычной идеей. Вот как напишет об этом позднее критик Игорь Дедков: «Людское многообразие, живое богатство бытия выражается для В.Шукшина, прежде всего, в многообразии способов жить, способов чувствовать, способов отстаивать свое достоинство и свои права. Уникальность ответа, уникальность реакции человека на призыв и вызов обстоятельств кажутся писателю первейшей ценностью жизни, конечно, с той поправкой, что эта уникальность не аморальна».
Шукшин создал целую галерею запоминающихся персонажей, единых в том, что все они демонстрируют разные грани русского национального характера. Этот характер проявляется у Шукшина чаще всего в ситуации драматического конфликта с жизненными обстоятельствами. Шукшинский герой, живущий в деревне и занятый привычной, по-деревенски монотонной работой, не может и не хочет раствориться в сельском быту «без остатка». Ему страстно хочется хоть ненадолго уйти от обыденности, душа его жаждет праздника, а неспокойный разум взыскует «высшей» правды. Легко заметить, что при внешней непохожести шукшинских «чудиков» на «высоких» героев-интеллектуалов русской классики они, шукшинские «сельские жители», так же не хотят ограничить жизнь «домашним кругом», их так же томит мечта о жизни яркой, исполненной смысла. А поэтому их тянет за пределы родной околицы, их воображение занято проблемами отнюдь не районного масштаба (герой рассказа «Микроскоп» приобретает дорогостоящий предмет в надежде найти способ борьбы с микробами; персонаж рассказа «Упорный» строит свой «перпетуум мобиле»).
Характерная для рассказов Шукшина коллизия - столкновение «городского» и «деревенского» - не столько выявляет социальные противоречия, сколько обнаруживает конфликтные отношения мечты и реальности в жизни «маленького человека». Исследование этих отношений и составляет содержание многих произведений писателя.
Русский человек в изображении Шукшина - человек ищущий, задающий жизни неожиданные, странные вопросы, любящий удивляться и удивлять. Он не любит иерархию - ту условную житейскую «табель о рангах», согласно которой есть «знаменитые» герои и есть «скромные» труженики. Противясь этой иерархии, шукшинский герой может быть трогательно-наивным, как в рассказе «Чудик», невероятным выдумщиком, как в «Миль пардон, мадам!», или агрессивным спорщиком, как в рассказе «Срезал». Такие качества, как послушание и смирение, редко присутствуют у персонажей Шукшина. Скорее наоборот: им свойственны упрямство, своеволие, нелюбовь к пресному существованию, противление дистиллированному здравомыслию. Они не могут жить, не «высовываясь». Замечательна финальная авторская характеристика героя «Чудика»: «Обожал сыщиков и собак. В детстве мечтал быть шпионом».
Шукшинский герой хотел бы придать своему быту праздничную украшенность, расцветить жизнь воображением; в нем - избыток чувств и стремлений, он любит зрелищные, театральные формы поведения. «Васятка» Князев, всем на диво разрисовавший у себя дома печь, и в гостях стремится сделать приятное снохе и раскрашивает детскую коляску, хотя, как выяснится, сноха не оценит его художественного таланта. Бронислав Пупков настолько входит в роль спецагента, стрелявшего в Гитлера, что искренне плачет, рассказав о роковом промахе.
Высоким порывам шукшинских героев, увы, не дано реализоваться в жизни, и это придает воспроизведенным ситуациям трагикомическую тональность. Однако ни анекдотические случаи, ни эксцентричное поведение персонажей не мешают писателю разглядеть в них главное - народную жажду справедливости, заботу о человеческом достоинстве, тягу к наполненной смыслом жизни. Шукшинский герой часто не знает, куда себя деть, как и на что использовать собственную душевную «широту», он мается от собственной бесполезности и бестолковости, он совестится, когда причиняет неудобство близким. Но именно это делает характеры героев живыми и устраняет дистанцию между читателем и персонажем: шукшинский герой безошибочно угадывается как человек «свой», «нашенский».
В произведениях Шукшина важна фигура рассказчика. Он сам и те, о ком он рассказывает, - люди общего опыта, общей биографии и общего языка. А потому авторский пафос, тональность его отношения к изображаемому далеки как от сентиментального сочувствия, так и от откровенного любования. Автор не идеализирует своих героев только потому, что они - «свои», деревенские. Отношение к изображаемому в рассказах Шукшина проявляется по-чеховски сдержанно. Ни у одного из персонажей нет полноты обладания правдой, и автор не стремится к нравственному суду над ними. Ему важнее другое - выявить причины неузнавания одним человеком другого, причины взаимного непонимания между людьми.
Об этом - один из самых ярких и глубоких рассказов Шукшина, рассказ «Срезал». Центральным персонажем рассказа Глебом Капустиным владеет «пламенная страсть» - «срезать», «осаживать» выходцев из деревни, добившихся жизненного успеха в городе. Из предыстории столкновения Глеба с «кандидатом» выясняется, что недавно был повержен приехавший на побывку в деревню полковник, не сумевший вспомнить фамилию генерал-губернатора Москвы 1812 года. На этот раз жертвой Капустина становится филолог, обманутый внешней нелепостью вопросов Глеба, не сумевший понять смысла происходящего. Поначалу вопросы Капустина кажутся гостю смешными, но скоро весь комизм исчезает: для кандидата это настоящий экзамен, а позже столкновение перерастает в словесную дуэль. В рассказе часто встречаются слова «посмеялся», «усмехнулся», «расхохотался». Однако смех в рассказе имеет мало общего с юмором: он то выражает снисходительность горожанина к «странностям» живущих в деревне земляков, то становится проявлением агрессивности, выявляет мстительность, жажду социального реванша, которая владеет разумом Глеба.
Спорщики принадлежат к разным культурным мирам, разным уровням социальной иерархии. В зависимости от личных пристрастий и социального опыта читатели могут прочитать рассказ либо как бытовую притчу о том, как «умный мужик» перехитрил «ученого барина», либо как зарисовку о «жестоких нравах» обитателей деревни. Иными словами, он может либо принять сторону Глеба, либо посочувствовать ни в чем не повинному Константину Ивановичу.
Однако автор не разделяет ни той, ни другой позиции. Он не оправдывает персонажей, но и не осуждает их. Он лишь внешне безучастно подмечает обстоятельства их конфронтации. Так, например, уже в экспозиции рассказа сообщается о нелепых подарках, привезенных гостями в деревню: «электрический самовар, цветастый халат и деревянные ложки». Замечено и то, как Константин Иванович «подкатил на такси», и то, как он с нарочитой «грустинкой» в голосе вспомнил детство, приглашая мужиков к столу. С другой стороны, мы узнаем о том, как Глеб «мстительно щурил глаза», как,будто «опытный кулачный боец», шел к дому Журавлевых («несколько впереди остальных, руки в карманах»), как он, «видно было - подбирался к прыжку».
Лишь в финале автор сообщает нам о чувствах присутствовавших при словесном поединке мужиков: «Глеб... их по-прежнему неизменно удивлял. Восхищал даже. Хоть любви, положим, тут не было. Нет, любви не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил еще». Так рассказ и завершается: не нравоучением, но сожалением о недостатке такта и участливого внимания людей друг к другу, о встрече, обернувшейся разрывом. «Простой» человек в изображении Шукшина оказывается совсем «непростым», а деревенская жизнь - внутренне конфликтной, таящей за повседневной маетой нешуточные страсти.
По форме рассказы Шукшина отличаются сценографичностью: как правило, это небольшая сценка, эпизод из жизни, - но такой, в котором обыденное сочетается с эксцентрическим и в котором открывается судьба человека. Постоянной сюжетной ситуацией оказывается ситуация встречи (реальной или несостоявшейся). В развертываемом сюжете нет внешнего плана: рассказы часто тяготеют к форме фрагмента - без начала, без конца, с незавершенными конструкциями. Писатель неоднократно говорил о своей нелюбви к замкнутому сюжету. Композиция сюжета подчиняется логике беседы или устного рассказывания, а потому допускает неожиданные отклонения и «лишние» уточнения и подробности.
Шукшин редко дает сколько-нибудь развернутые пейзажные описания и портретные характеристики героев. Так, например, описание внешности Глеба ограничивается двумя штрихами: «толстогубый, белобрысый мужик лет сорока». О внешности его будущего противника Константина Ивановича вообще ничего не сообщается. Характеры в шукшинской прозе раскрываются прежде всего в диалогах. Авторский текст часто сведен к минимальным вкраплениям и напоминает театральные ремарки (« Мужики засмеялись. Пошевелились. И опять внимательно уставились на Глеба»).
Граница между «авторским словом» и «словом героя» в большинстве случаев размыта или полностью отсутствует. Яркая сторона индивидуального стиля Шукшина - богатство живой разговорной речи с ее разнообразными индивидуальными и социальными оттенками. Герои Шукшина - спорщики, опытные говоруны, владеющие множеством интонаций, умеющие к месту вставить поговорку, пощеголять «ученым» словцом, а то и яростно выругаться. В их языке - конгломерат газетных штампов, просторечных выражений и вкраплений городского жаргона. Частые в их речи междометия, риторические вопросы и восклицания придают разговору повышенную эмоциональность. Именно язык - главное средство создания характеров Глеба Капустина и Вроньки Пупкова.
Например, речь Глеба насыщена книжными словами и оборотами («лежать на орбите», «на данном этапе»); несвойственными устной речи канцеляризмами (« в какой области выявляете себя? » вместо «кем работаете?»). Комическую окраску речи Глеба придают постоянные ошибки в использовании иностранных слов, ложные термины («стратегическая философия», «общеобразовательные кандидаты»). Рядом с этими элементами в языке Капустина - сильнейшая разговорная струя: поговорки, присказки, сравнения. Сочетание разнородного производит комический эффект. Но в обвинительной речи Глеба в адрес «кандидата» отсутствуют ошибки, и от комической окраски не остается и следа. Глеб дает своей обвинительной речью образец идеологической проработки: будто подражая газетным образцам, он перестает слышать « кандидата», закрепляя свою победу обвинением оппонента в незнании и непонимании народа и издевательскими призывами к скромности.