: «Руслан и Людмила» (начато в 1817 году, окончено в 1819 году). (См. полный текст этой поэмы и её краткое содержание .)
Жанр «Руслана и Людмилы»
По своему жанру «Руслан и Людмила» принадлежит к тем поэмам и романам конца XVIII и начала ХІX века, в которых ясно сказалось тяготение к творчеству в «национальном» духе. Для его полного осуществления нужно было только проникнуться духом народа, нации. К этому Пушкин пришёл гораздо позднее, в период жизни в селе Михайловском. Теперь же он стоял так же далеко от понимания народа, как его предшественники в этом смысле Чулков, Попов, Карамзин и др. Поэтому все его первые «национальные произведения» отразили на себе влияния ложноклассицизма , сентиментализма и волшебно-рыцарских романов . Истинная же русская «народность» здесь выразилась ещё очень слабо. Тем не менее, в тяготении к народному, в интересе к родному творчеству содержался великий смысл.
Пушкин был неправ, называя содержание своей поэмы «делами давно минувших дней», «преданьями старины глубокой». Определяя свое произведение так, он стоял на обычной точке зрения, которая не только в народных былинах, но и в романах Чулкова видела поэтические воспоминания о действительных фактах русского прошлого.
По жанру «Руслан и Людмила» тесно примыкает к поэмам Ариосто , Боярдо , к романам-пародиям Виланда («Оберон») и пр., лишь с тем отличием, что в русские подражания вставлены имена русских богатырей, имена, взятые из былин, а иногда и вымышленные.
Как все волшебно-рыцарские романы и поэмы («Амадисы », «Пальмерины», «Большой Морганте », «Неистовый Роланд »), так и романы Чулкова и Попова построены на шаблонных схемах: рыцари разыскивают красавиц, похищенных чародеем, или каким-нибудь насильником. Для освобождения красавицы нужно преодолеть ряд трудностей, испытаний, надо вооружиться особыми «талисманами», «волшебными мечами», «копьями» и пр. Подвиг, конечно, удается; чародей оказывается побежденным, и благодарная красавица награждает своею любовью избавителя-рыцаря. Здесь присутствуют и добрые чародеи, помогающие герою советом, или делом, и волшебные замки, с очарованными красавицами, и соблазны, и ужасы...
Картина художника Н. Ге на сюжет «Руслана и Людмилы» Пушкина
Литературные особенности «Руслана и Людмилы»
Совершенно так же построена поэма Пушкина «Руслан и Людмила». Сравнительно с романами Чулкова и Попова, в ней нет ни одного нового мотива, но зато она грациозна, удивительно свежа, вся пропитана тонким остроумием, блещет яркостью красок и легкой примесью изящного эпикуреизма , который так характерен для многих пушкинских произведений лицейского периода. Рыцарские авантюрные мотивы, которые у многих писателей разрабатывались серьезно, в поэме Пушкина разработаны шутливо: скептицизм XVIII века, влияния Вольтера , Виланда , Гамильтона, Лафонтена внесли в юношескую поэму Пушкина эту своеобразную окраску, сближая её с «пародиями» на рыцарские романы. Таким образом, ироническое отношение автора к содержанию своего произведения и, в то же время, полное неумение разобраться, что в сказочных мотивах имеет народное происхождение, а что – книжное, помешали первому произведению Пушкина сделаться истинно «национальным». К достоинствам поэмы надо отнести прекрасную форму, легкий, игривый стиль, бодрое, задорное настроение, которое пронизывает всё это произведение, ярко и полно выразившее идеалы и настроения лицейского периода.
Отношение русского общества и критики к «Руслану и Людмиле»
Поэма «Руслан и Людмила» была принята русской публикой восторженно – ясное доказательство того, что она пришлась по плечу русскому обществу. В ней видели старое, известное, но сказанное на новый лад, возведенное в действительную красоту.
Впрочем, русская критика разделилась на два лагеря. Одни восхваляли поэму, другие ее осуждали. Жуковский , после прочтения поэмы, подарил Пушкину свой портрет, с надписью: «победителю-ученику от побежденного учителя». Другой член общества «Арзамас» , Воейков, написал длинный разбор-анализ «Руслана и Людмилы», в котором превознес её, как произведение, в «романтическом » духе. Он нашел в поэме и нравственную цель, которая достигнута поэтом, так как злодейство оказалось наказанным, а добродетель торжествующей... Но Воейков не удержался и от упреков. Он нашел, что поэт недостаточно целомудрен. «Он любит проговариваться, изъясняться двусмысленно, намекать, употреблять эпитеты: «нагие», «полунагие», говоря даже о холмах и саблях напр.: «холмы нагие», «сабли нагие». Он беспрестанно томится какими-то желаниями, сладостными мечтами и пр.» Так наивно судил о поэме Пушкина её поклонник. Он увидал в ней «романтизм», которого там не было, «нравоучительность», которая отсутствовала, и безнравственность там, где была лишь игра молодой фантазии.
Еще курьезнее отзывы о поэме её противников. Один из них хулил «Руслана и Людмилу» с точки зрения ложноклассицизма. Попутно в своём анализе он высказывается и о народных сказках; их он называет «плоскими шутками старины», не смешными, и не забавными, а отвратительными по своей грубости. Поэтому и поэма Пушкина показалась ему произведением вульгарным, недостойным печати. Он восклицает: «позвольте спросить: если бы в Московское Благородное Собрание как-нибудь втерся (предполагаю невозможное возможным) гость с бородою, в армяке, в лаптях и закричал бы зычным голосом: "здорово, ребята!" – неужели бы стали таким проказником любоваться!». Таким же «неприличием» показался ему первый крупный литературный дебют Пушкина.
Новизна «Руслана и Людмилы»
Очень важно, что для стариков-псевдоклассиков поэма Пушкина показалась «проказницей». Это и было «новое слово», внесенное Пушкиным; за это превознесли его друзья-«арзамасцы», за это на него напали старики. Вся сотканная из старых поэтических формул, поэма Пушкина была нова своим свободным отношением к литературным традициям. Она не была романтическим произведением. Фантастика «Руслана и Людмилы» не та, которая была свойственна романтизму. Романтизм относится к своим чудесам с «верой» (ср. сочинения Жуковского), а у Пушкина отношение к фантастике такое же, какое мы встречаем в волшебных сказках XVIII-го века: скептическое, ироническое. Поэма была «вызовом» творчеству «старому», связанному правилами, подчиненному морали, тусклому и однообразному... Тот факт, что около этого юного произведения в русской критике разгорелась ожесточенная полемика, доказывает всю важность «Руслана и Людмилы».
Произведение создал великий поэт, писатель Александр Сергеевич Пушкин. Творчество мастера только начинает раскрываться. Автор пронзил поэму сказочным присутствием. Основная идея весьма интересна.
Главный герой Руслан женился на прекрасной дочери князя Людмиле. У персонажа есть соперники: Рогдай, Фарлаф, Ратмир. Они опечалены тем, что служит поводом для праздника. Когда молодая пара направилась в свои покои, произошло нечто: прогремел гром, стало темно. После этого герой понял, что девушка пропала. На поиски отправляются три витязя и Руслан.
Смелый Руслан узнал, что похитителя зовут Черномор, он волшебник. Рогдай считал, что главный соперник в битве за Людмилу – это новоиспеченный муж. Он желает убить его, что бы украсть любовь девушки. Сражение состоялось близ берегов Днепра. Лучшим воином оказался наш герой, Рогдай принял смерть в реке.
В это время Людмила проснулась и осознала, что находится в богатых покоях. Три девушки заплели ей косу, надели красивые наряды. Княжна же только вспоминает своего возлюбленного. Ночью, в гости к похищенной особе, приходит Черномор, он испугался ее крика и запутался в собственной бороде (в ней живет вся его сила).
Руслан видит поле былой битвы, найдя для себя доспехи, он не смог подобрать достойный меч. Там он повстречал голову великана. Голова рассказала о том, что с ней произошло, о подлости брата-карлика Черномора, который отрубил великану во время сна голову при помощи могущественного меча. Из рассказа он понял, что вся сила похитителя в его длинной бороде.
Герой вызывает на поединок колдуна, чтобы освободить возлюбленную. Битва продолжалась три дня, сражение было великим. Руслан смог отрубить бороду злодею. Он вернулся во владения Черномора, ища Людмилу. Когда он случайно сорвал с нее шапку-невидимку, обнаружил, что она заколдованная в бесчувственном состоянии. Появившись, добрый волшебник Финн, сказал, что Людмилу нужно отвезти в Киев, там она очнется. Так герой и сделал.
На пути домой, он сообщил голове, что отомстил за нее, великан смог умереть спокойно. Ратмир же нашел счастье в другой девушке, встретившись, бывшие соперники пожелали друг другу счастья. Но к трусу Фарлафу явилась злая колдунья Наина, она отвела его к спящему Руслану. Фарлаф трижды ударил в грудь Руслана и украл девушку. Он привез Людмилу в Киев, но она не приходит в сознание.
Руслана спас Финн, он оживил его с помощью мертвой и живой воды. Волшебник вручил герою кольцо, чтобы спасти любимую. Князь с войском защитил свой город от войска печенег. Он расколдовал Людмилу.
Можно сделать вывод, что добро побеждает зло.
Вариант 2
Одним из главных персонажей в данном произведении является отважный и сильный витязь по имени Руслан. Руслан проходит через множество тяжелых испытаний. Храбрый витязь отправился в далекий и наполненный приключениями и опасностями, пусть, чтобы спасти свою любимую женщину по имени Людмила. На своем пусти он встретит множество злых и коварных врагов. Его невесту похитил карлик Черномор, к логову которого он постепенно приближался.
Все герои и положительные и отрицательные описаны очень красочно и интересно, читатель может их вообразить у себя в голове, так как они также и очень реалистичные. Некоторые персонажи вызывают злость, некоторые чувство жалости.
Храбрый витязь одержал победу над злым врагом и освобождает свою любимую невесту. Но позже хитрый и жестокий Фарлаф заколол мечом Руслана, в то время когда он спал. Из за подлого поступка Руслан умирает, но его воскрешает отшельник по имени Финн. Также финн дал герою волшебное кольцо, которое поможет ему разбудить его заколдованную невесту. После этого смелый Руслан отправляется в Киев и там одерживает победу. Также он спасает ото сна Людмилу.
Персонаж Черномора в этом произведении отрицательный. Он умудрился похитить невесту на самой свадьбе. Он лишил людей счастья и спокойствия.
Образ Людмилы же, был словно образ ангела. Она чиста и непорочна. Девушка также очень красивая, у нее золотые длинные волосы и изящные плечи и талия. Также Людмила очень смелая и отважная девушка. Она пыталась дать отпор злому карлику.
В произведении можно встретить еще одного женского персонажа-Наину. Ее судьба очень печальна и драматична. Выглядит она как злая ворожея. Но за маской ворожеи скрывается худая и дряблая горбатая старуха. Из ее истории читателю становится ясно, что когда-то она была красивой девушкой, но время забрало у нее эту красоту и молодость. Она также была объектом симпатии у злого Черномора, он ее также похитил, как Людмилу, но позже отверг ее. После этого многие годы девушка училась колдовству.
Как и у любой сказки, и здесь счастливый конец. В конечном итоге зло было побеждено, ведь богатырь смог преодолеть все трудности, выпавшие на его пути, победить колдуна. Черномору же было очень стыдно от своего деяния и от идет служить на отца девушки Людмилы.
В конце произведения Руслан и Людмила все-таки женятся и никто им уже в этом не помешает, они будут счастливыми мужем и женой.
Сочинение 3
Впервые замысел поэмы «Руслан и Людмила» у Александра Пушкина появился во время обучения в Царскосельском лицее, однако, считается, что работа над произведением шла в 1818-1820 гг. На содержание и композицию поэмы повлияли такие модные направления конца XVIII-XIX как классицизм, сентиментализм, рыцарские романы, романтизм.
Сюжет «Руслана и Людмилы» построен по стереотипной схеме рыцарского романа: красавицу похищает злодей, а рыцарю надо пройти много сложностей, чтобы спасти ее. Как правило, у рыцаря есть соперники, недостойные прекрасной красавицы. Так и в этом случае. На пиру Людмилу похищает Черномор, а Руслан и его соперники Ратмир, Рагдай и Фарлаф, имена которых заимствованы из «Истории государства российского», ищут красавицу. Преодолев все трудности, Руслану удается вернуть возлюбленную.
Руслан - это старый и светло-русый юноша. Цвет его волос символизирует чистоту его помыслов, благородство его души. Образ Руслана очень схож с образами богатырей из былин. Он также самый сильный, самый храбрый, самый решительный. Руслан очень сильно любит Людмилу. Даже на пиру он не замечает разговоров своих соперников, так как поглощен мыслями о Людмиле. Он любит ее самопожертвенно, отказываясь от всего, что имеет.
Образ Людмилы схож в чем-то с образами русских красавиц из былин. Она также является самой красивой, самой высокой, самой умелой. Однако есть в Людмиле некоторая беспечность и легкомыслие, кокетливость и меланхоличность, присущие девушкам пушкинского времени. Людмила остается верной своему возлюбленному Руслану и не соглашается на уловки похитителя. Она ждет и верит, что Руслан обязательно спасет ее.
Образ колдуна представлен образом Черномора. Это низкий старик с длинной бородой, который обладает магическими способностями. Он своими силами похищает Людмилу и держит ее в замке, а также мешает Руслану найти ее.
Конечно же, «Руслан и Людмила» очень сильно напоминает сказку, поэтому одна из главных задач автора - это показать победу добра над злом. Так и вышло. Руслан, представитель стороны добра, смог преодолеть все трудности и спас Людмилу. Черномор был лишен магических способностей. Руслан поступил очень милосердно и гуманно, разрешив ему жить дальше в своем замке.
Поэма «Руслан и Людмила» относится к раннему творчеству Александра Пушкина, где еще выражена тяга к национальным мотивам, которой нет в произведениях периода зрелости.
Изображенный на картине Виктора Маторина Князь и полководец Дмитрий Донской, это олицетворение мощи и силы духа русского народа
Персонаж повести Максима Горького девятнадцатилетний Иван, весьма неоднозначен. Прозвище Цыганок он получил из-за своего внешнего вида – смуглая кожа, темные волосы, плюс ко всему он часто воровал на базаре
Произведение посвящено новым идеям, проникших в Росси девятнадцатого века. В образах его героев автор показывает разные стороны противоположных убеждений, господствовавших тогда в обществе.
Поэма - крупное стихотворное произведение с повествовательным или лирическим сюжетом. Известно много жанровых разновидностей поэм: героическая, дидактическая, сатирическая, историческая, лирико-драматическая и др.
Существует много различных мнений критиков насчет жанровой принадлежности «Руслана и Людмилы». Критик Е. А. Маймин писал, что «по своему жанру «Руслан и Людмила» - шуточная и ироническая поэма-сказка». «В литературе о Пушкине, - считает Б. Бурсов, - достаточно выяснен вопрос о том, что в «Руслане и Людмиле», по своему жанру близкой одновременно и сказке, и исторической поэме, явно преобладает исторический интерес над сказочным…».
На мой взгляд, «Руслан и Людмила» - оригинальное произведение, в котором черты волшебной сказки пересекаются с реальными историческими событиями. Сюжет поэмы - сказочный, в нем все дышит молодостью и здоровьем, печальное - не печально, а страшное - не страшно, потому что печаль легко превращается в радость, а страшное становится смешным.
Похищение невесты, ее поиски, мотив соперничества, пребывание героини в заколдованном царстве, совершение подвигов для ее спасения, счастливый конец - все это похоже на сказку. Но по ходу повествования, внутри сюжета, происходит постоянное столкновение сказочного и самого обыденного, фантастического и бытового. Колдунья оказывается не только злой, но и жалкой старухой, свирепый чародей Черномор - немощным стариком. Торжество правды над коварством, злобой и насилием - вот содержание поэмы. «Руслан и Людмила» - только сказка, с обычным в сказках резким противопоставлением добрых и злых персонажей и со счастливой развязкой.
Картины боевые чередуются с мирными, веселые и смешные с мрачными и страшными. Сочетание их приобретает иногда резко контрастный характер. В поэмах Пушкина действует тот же закон контрастов, что и в его лирике. Вот нежная, трепетная сцена брачной ночи. Стих льется плавно и певуче:
Вы слышите ль влюбленный шепот,
И поцелуев сладкий звук,
И прерывающийся ропот
Последней робости?..
(Песнь первая)
И вдруг резкий переход к страшному и таинственному. Внезапность события подчеркивается переносами и темпом стиха; идут быстрые, обрывистые фразы:
… Супруг
Восторги чувствует заране;
вот они настали…
Гром грянул, свет блеснул в тумане,
Лампада гаснет, дым бежит,
Кругом все смерклось, все дрожит,
И замерла душа в Руслане…
Все смолкло. В грозной тишине
И кто-то в дымной глубине
Взвился чернее мглы туманной…
В то время доблестный Фарлаф,
Все утро сладко продремав,
Укрывшись от лучей полдневных,
У ручейка, наедине,
Для подкрепленья сил душевных,
Обедал в мирной тишине.
Как вдруг он видит: кто-то в поле,
Как буря, мчится на коне;
И, времени не тратя боле,
Фарлаф, покинув свой обед,
Копье, кольчугу, шлем, перчатки,
Вскочил в седло и без оглядки
Летит - а тот за ним вослед.
(Песнь вторая)
К чертам исторической поэмы относятся имена, которые восходят к «Истории государства Российского» Карамзина (Рогдай, Фарлаф), и описание реальных исторических событий. В шестой песне поэма наиболее приближается к историческому повествованию: осада Киева печенегами уже представляет собой художественное преображение научного источника. Тон поэмы в шестой песне заметно меняется. Фантастику сменяет история. Сады Черномора заслонены подлинной картиной стольного города перед приступом неприятеля:
…Киевляне
Толпятся на стене градской
И видят: в утреннем тумане
Шатры белеют за рекой,
Щиты, как зарево блистают;
В полях наездники мелькают,
Вдали подъемля черный прах;
Идут походные телеги,
Костры пылают на холмах.
Беда: восстали печенеги!
Это уже достоверное и точное описание войны X века с ее вооружением, тактикой и даже средствами сообщения. Это уже начало исторического реализма. Со сказкой и историей тесно соседствует ирония. Автор не стесняется подшучивать над своей героиней даже в самые трагические для нее минуты. Она плачет, однако «не сводит взора» с зеркала; решила утопиться - и не утопилась; говорит, что не станет есть, - а затем «подумала - и стала кушать». Шутки нисколько не нарушают лирического образа героини - напротив, они придают ему «милый» характер.
Рогдай в поэме говорит Фарлафу: «Презренный, дай себя догнать! Дай голову с тебя сорвать!»
Сцена борьбы Людмилы с Черномором изображается так:
Уж он приблизился: тогда,
Княжна с постели соскочила,
Седого карлу за колпак
Рукою быстрой ухватила,
Дрожащий занесла кулак
И в страхе завизжала так,
Что всех арапов оглушила.
«Поэма не только иронична в своей основе, - писал Слонимский, - но в ней заметен сильный элемент пародийности. Одно, впрочем, связано с другим. Людмила, например, одновременно и сказочная героиня, и современная, живая, во плоти и крови, девушка-женщина. Она и героиня, и прелестная, остроумная пародия на героиню. То же в большей или меньшей степени - и с другими героями. Пушкин весело смеется над своими героями, над читателем, над самим собой…». Ирония автора распространяется даже на замысел поэмы, иронически и шутливо он обыгрывает сам сюжет поэмы:
Я каждый день, восстав от сна,
Благодарю сердечно бога
За то, что в наши времена
Волшебников не так уж много.
К тому же - честь и слава им!
Женитьбы наши безопасны…
Их замыслы не так ужасны
Мужьям, девицам молодым.
(Песнь четвертая)
Также в «Руслане и Людмиле» присутствуют черты романтической поэмы: необычный герой - витязь, у которого нет прошлого, необычное место - действие происходит то в историческом событии, то в сказке. «Это была поэма «лиро-эпическая», или, другими словами, романтическая, потому что внесение в эпос лирического элемента само по себе, - писал А. Слонимский, - было уже фактом романтического значения. Но пушкинский романтизм был особого свойства. Это был не абстрактный романтизм Жуковского, уводивший в надзвездные сферы, а романтизм молодости, здоровья и силы, романтизм, в котором были уже реалистические задатки. Даже уносясь на «крыльях вымысла», Пушкин не забывал о земле. Действительность постоянно напоминала о себе, прорываясь сквозь фантастическую ткань рассказа в виде лирических и автобиографических отступлений и авторских оценок лиц и событий… В «Руслане» не было еще - и в этом прав Белинский -полного романтизма, проникающего всю ткань произведения, это был только шаг к романтизму. Но там, где авторская лирика вступала в свои права, появлялись островками свежие, вновь найденные романтические картины, звучала легкая музыка романтизма. Фантастическое проводится через живое восприятие - через зрительные, звуковые и моторные ощущения - и тем самым становится почти что реальностью…».
В поэме А. С. Пушкиным широко используется возможность внефабульных авторских отступлений. Таким отступлением, например, открывается третья песня поэмы «Руслан и Людмила»:
Напрасно вы в тени таились
Для мирных, счастливых друзей,
Стихи мои! Вы не сокрылись
От гневных зависти очей.
Уж бледный критик, ей в услугу,
Вопрос мне сделал роковой:
Зачем Русланову подругу,
Как бы на смех ее супругу,
Зову и девой и княжной?
Ты видишь, добрый мой читатель,
Тут злобы черную печать!
Скажи, Зоил, скажи, предатель,
Ну как и что мне отвечать?
Лирическая основа «Руслана и Людмилы» - это праздничное чувство жизни, полнота ощущений, игра молодых сил. Позиция автора шаловливо определяется в посвящении:
Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Автор играет сказочными образами, как будто не принимая их всерьез. Воображение его скользит по героям, которые обрисовываются легкими контурами. Молодецкая похвальба: «Я еду, еду, не свищу, а как наеду, не спущу!», весь этот молодецкий тон в сцене с Головой - плохо вяжутся с настроениями Руслана, потерявшего супругу и только что размышлявшего о «траве забвения», «вечной темноте времен» и тому подобных романтических тонкостях. Объясняется все это очень просто: герои еще не получили совершенно самостоятельного существования, не обособились от авторской лирики. Они составляют предмет лирической игры, и пружины их действий находятся пока еще в руках автора. С этой точки зрения, вполне понятно, что древнему витязю приписываются пылкие романтические чувства:
Но, страстью пылкой утомленный,
Не ест, не пьет Руслан влюбленный,
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья…
(Песнь первая)
Руслан не древний витязь и не былинный богатырь, а романтический герой, совершающий подвиги для спасения возлюбленной. Подобная модернизация героев давала удобный повод для лирических вторжений автора. Он ставит себя, например, в положение Руслана, лишившегося своей возлюбленной в самый разгар «восторгов»:
И вдруг минутную супругу
Навек утратить… О друзья,
Конечно, лучше б умер я!..
(Песнь первая)
Авторские отступления - то лирические, то иронические, контрастирующие с нею, - придают рассказу личный тон. Автор все время подчеркивает свою роль рассказчика. Он играет с читателем и дразнит его любопытство, прерывая повествование на самом интересном месте - как, например, во второй песне, в момент, когда Рогдай настигает Руслана:
Руслан вспылал, вздрогнул от гнева;
Он узнает сей буйный глас…
Друзья мои! а наша дева?
Оставим витязей на час…
И в конце песни, после рассказа о Людмиле:
Но что-то добрый витязь наш?
Вы помните ль нежданну встречу?..
Важно отметить произведенную Пушкиным реформу стиха. Он закрепил за поэмой лирический четырехстопный ямб. Пушкин придал ему свободное лирическое движение, не стесненное правильным чередованием рифм. Он употребляет в «Руслане и Людмиле» тройные и четверные рифмы:
Трепеща, хладною рукой
Он воплощает мрак немой…
О, горе: нет подруги милой
Хватает воздух он пустой;
Людмилы нет во тьме густой,
Похищена безвестной силой.
(Песнь первая)
Одна гуляет по садам,
О друге мыслит и вздыхает,
Иль, волю дав своим мечтам,
К родимым киевским местам
В забвеньи сердца улетает;
Отца и братьев обнимает…
(Песнь четвертая)
Этот четырехстопный ямб и давал возможность свободного передвижения интонаций - от шутки и иронии к мягкому, певучему лиризму и героическому пафосу, от литературной полемики к картинам волшебной старины.
«Руслан» писался три года, и естественно, что каждая песня была шагом вперед, имела собственный характер. Поэт рос вместе со своим произведением. Он начинал поэму в духе «веселых снов» и «сердечных вдохновений» юношеской своей лирики, но к концу в ней зазвучали иные, более серьезные ноты. В эпоху создания поэмы чрезвычайно расширился круг исторических представлений Пушкина.
«Эпос окончательно торжествует над иронией и субъективной лирикой, - считал А. Слонимский, - история над сказкой. В связи с этим меняется стиль и манера повествования. Стих крепнет, становится более строгим и мужественным. Лица и события изображаются конкретнее. В первых песнях было много условного, традиционного. Что характерного, например, для поведения Людмилы во второй песне?
Она подходит - и в слезах
На воды шумные взглянула,
Ударила, рыдая, в грудь…
Это традиционный жест отчаяния вообще, не имеющий индивидуальных признаков. Меланхолические размышления Руслана на поле битвы (в третьей песне) напоминают сентиментально-медитативную элегию карамзинского типа». Речь Руслана спускается иногда до простой разговорной речи, но такая речь в устах древнего витязя становится мало достоверной, слишком утонченной:
Не спится что-то, мой отец!
Что делать: болен я душою.
И сон не в сон, как тошно жить.
Позволь мне сердце освежить
Твоей беседою святою…
(Песнь первая)
Эти «что-то», «болен я душою», «тошно» звучат слишком изнеженно. В шестой песне «Руслана и Людмилы» нет подобных промахов. Здесь чувствуются уже реалистические тенденции. Жесты и поведение действующих лиц более характерны для данного лица и данной ситуации. Волнение старого князя при виде спящей Людмилы выражается иначе, чем волнение Руслана. Видно и то, что это старик, и то, что он испуган и не знает, что делать:
В лице печальном изменись,
Встает со стула старый князь,
Спешит тяжелыми шагами…
И старец беспокойный взгляд
Вперил на витязя в молчаньи…
Другого рода поведение Руслана: у него волшебное кольцо, и он действует быстро и энергично, даже не обращая внимания на Фарлафа, бросившегося к его ногам:
Но, помня тайный дар кольца,
Руслан летит к Людмиле спящей,
Ее спокойного лица
Касается рукой, дрожащей…
Только эта «дрожащая рука» и выдает волнение Руслана. Вот как отзывался А. Слонимский о шестой песне: «Действующие лица не слиты здесь в одну кучу, а обособлены друг от друга: у каждого своя позиция. Сцена выиграла в отношении краткости и стала психологически и мимически глубже обоснованной». Начало первой песни - сжатое, колоритное - обещало как будто поэму историческую:
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
Все дышало здесь степенной стариной: медленное круговое движение сосудов («не скоро…»), важная осанка чашников, низкие их поклоны. Белинский предполагал даже, что первые семнадцать стихов были поводом для «присочинения» к ним всей поэмы. Далее начиналась сказка, где отсутствовали реальные исторические события, и действие происходило вне времени и пространства. В шестой песне мы снова возвращаемся на землю. Руслан становится здесь реальнее и психологичнее.
«В творческой эволюции Пушкина значение последней песни «Руслана и Людмилы» огромно. Здесь впервые у него выступает народ как действующая сила истории. Он показан в своих тревогах, надеждах, борьбе и победе. В поэму вступает великая тема всенародной борьбы и славы, - писал Гроссман. - На последнем этапе своих баснословных странствий герой становится освободителем Родины. Весь израненный в бою, он держит в деснице победный меч, избавивший великое княжество от порабощения. Волшебная сказка приобретает историческую перспективу. «Преданья старины глубокой» перекликаются с современностью: сквозь яркую картину изгнания печенегов звучит тема избавления России от иноземного нашествия в 1812 году». Заключительный фрагмент в определенной мере расходится по стилю с духом поэмы, которую призван завершить. Сохраняя традицию волшебно-рыцарского романа, А. С. Пушкин к концу поэмы по-новому сочетает фантастические элементы старославянской сказки с драматическими фактами древнерусской истории, свободно смешивая жанры. Он создал произведение, которое до настоящего времени вызывает неподдельный интерес у многих поколений читателей.
Поэма «Руслан и Людмила» является важнейшим этапом в развитии творческой манеры Пушкина, а также его идейно-эстетических взглядов. В первую очередь это выразилось в общей критической направленности произведений Пушкина той поры по отношению к романтической эстетике. Наряду с такими произведениями, как «Домик в Коломне», «Граф Нулин», «Повести Белкина» и др., основной пафос поэмы «Руслан и Людмила» направлен на развенчание романтической эстетики и индивидуалистической мировоззренческой системы, которая являлась основой романтической эстетики. Противопоставляя романтическому надрыву реалистичесий взгляд на мир, Пушкин утверждал «торжество естества». Суть его взглядов можно выразить следующим: 1. Человек есть органичная часть природы, всего, что его окружает, и подчиняется тем же законам, что и все живое; 2. Человек может быть счастлив только следуя природе, своей истинной натуре, а не противостоя ей и отрицая ее; 3. Истинная природа человека, как и мир в целом, прекрасны по своей сути, радость и счастье являются естественным состоянием человека, а также всего живого, бытие уже само по себе есть великий дар и является достаточным основанием для счастья.
Именно через призму этих взглядов (которые во многом сходны с мировоззренческими установками эпохи Возрождения) Пушкин рассматривает все стороны человеческого бытия. Выражаясь метафорически, вполне можно сказать, что для русской литературы Пушкин и был Возрождением. Для Пушкина священен естественный ход вещей, для него не является трагедией старение или смерть, для него прекрасен любой возраст, так как на смену пылкой юности неизбежно приходит умеренная зрелость и мудрая старость. В любви для Пушкина нет ничего необычного или исключительного, для него это естественное состояние души - «Пришла пора - она влюбилась» - говорит он о Татьяне в «Евгении Онегине». Любовь приходит как нечто естественное, органичное, а не как предвестник трагедии, как это представляется у романтиков (см. выше, о лирике Пушкина). Суть противоречия мировоззрения Пушкина и романтической философии лежит в самой основе этих взглядов. По Пушкину, мир изначально прекрасен, и страдания личности, как правило, возникают из-за недопонимания, неспособности увидеть эту изначальную гармонию и стать ее частью, - то есть по вине самой личности. У романтиков же мир изначально плох, так как не может удовлетворять идеальным представлениям личности о нем. Противоречия неизбежны, сильная личность обречена на одинокое противостояние миру, а подчас и смерть в борьбе с ним. Романтики, отрицая мир, пытались конструировать некую его замену - своего рода идеальный мир (как правило, экзотический, т. е. контрастно отличающийся от обычного - южная буйная природа, океан, экзотические страны и проч., т. е. то, что получило в литературоведении название «местного колорита» - напр., Байрон с его путешествиями в экзотические страны; или мир «потусторонний», скрытый от взглядов людей обычных, обывателей, и вход в который доступен только личностям исключительным, мир «трансцедентный» (по Шеллингу), - напр., произведения Гофмана,.
Творчество Пушкина, в особенности этого периода, носит ярко выраженный антиромантический характер (романтизм в то время был определяющим направлением в русской и западной литературе). Создавая свои произведения, Пушкин открыто полемизирует с романтиками, и довольно часто пародирует их. Именно полемикой с романтиками объясняется частая своего рода «зацикленность» произведений Пушкина на быте. Он намеренно противопоставляет «местному колориту» романтиков и их «трансцедентному» миру мир обыденный, повседневный, не жалея сил на его поэтизацию. Именно в этой связи становится понятным тот прием, который Пушкин будет широко использовать в своих произведениях позднее, - а именно, лирические отступления. Впервые этот прием масштабно возникает именно в «Руслане и Людмиле», а затем разворачивается в полной мере в «Евгении Онегине» (первые главы которого были написаны в тот же период творчества и, безусловно, несли тот же полемический заряд). Пушкин поэтизирует быт, точнее даже было бы сказать «бытие» - обычное, не исключительное. Любая деталь, любой эпизод оказывается достойным хвалебного слова - от дамских ножек до балов или предметов обихода. Для Пушкина нет «высоких» и «низких» предметов. Пушкин как бы намеренно показывает, что ему настолько интересен окружающий мир, весь, без исключения, что он подчас даже забывает о своих героях. Любая мелочь вызывает его живейший интерес. Именно подобная открытость окружающему миру должна, по законам пушкинской эстетики, противостоять индивидуалистической зацикленности на себе романтиков.
Герои Пушкина также нарочито обыденны, хотя сами они порой претендуют на исключительность, рядясь в романтические «одеяния» (напр., Евгений Онегин, Алексей из «Барышни-крестьянки»). Пушкин намеренно показывает нелепость этих попыток, подчас рисуя своих героев в пародийном ключе (так, о Евгении Онегине автор напрямую спрашивает сам себя «уж не пародия ли он»). Однако, пародируя своих персонажей, Пушкин любит их, так как даже их «романтические бредни» - суть проявление жизни, юношеского взросления и т. п. He случайно многие герои Пушкина как бы «переболевают» романтизмом (Татьяна, Онегин), воспринимая своего рода прививку, обязательное условие дальнейшего возмужания.
Антиромантический пафос характерен для большинства произведений Пушкина, хотя и разрешается он в разных произведениях по-разному. В этом смысле генетическая связь «Руслана и Людмилы» и «Евгения Онегина» гораздо более сильная, чем может показаться на первый взгляд. И это, в первую очередь, находит выражение в достаточно большом удельном весе пародийности в первом произведении и во втором. Пародийность у Пушкина преследует двоякую цель. Первое: как и в любой пародии, в произведениях Пушкина гиперболизируются и доводятся до абсурда принципы и основные положения того, что, собственно, пародируется (в данном случае - принципы романтизма). Это и стандартные сюжетные построения, характерные для романтиков (см. «Повести Белкина», «Домик в Коломне», «Граф Нулин» и проч.), и приемы построения характеров, и манера воспроизводить пейзаж. Второе: пародийность, ироничность автора (в том числе и по отношению к себе и своим героям, что совершенно противоестественно для романтиков) создают общую жизнеутверждающую, радостную атмосферу произведений. Это также очень важно, поскольку отражает сущность мировоззрения Пушкина, и вместе с тем противостоит общей нарочитой трагичности, свойственной произведениям романтиков.
Предметом пародии в «Руслане и Людмиле», помимо перечисленного, является также и жанр произведения.
Первое: у романтиков было весьма популярно обращение к истории, особенно средневековой (напр., немецкий романтизм). Русский романтизм, который во многом питался западными соками и на первых порах развития представлял собой в основном переводную литературу, также воспринял эту тенденцию. Среди русских романтиков стало также весьма популярным обращение к историческим сюжетам (начиная с Карамзина и Жуковского). Помимо исторических сюжетов романтики активно вводили в обиход наследие народно-поэтического творчества - мифы, легенды и т. д., напр. «Людмила», «Светлана», «Лесной царь» Жуковского. Освоение жанров народного поэтического творчества романтиками в основном касалось героических преданий и песней, былин, т. е. тех жанров, которые могли быть созвучны романтическому мироощущению. Жанр сказки романтиками на русской почве использовался мало, причем именно в силу свойственной этому жанру внутренней самоиронии. Сказки романтиками писались (напр., Гофман, а на русской почве А. И, Одоевский, А. Погорельский), но они, как правило, не основывались на народных сюжетах, т. е. это были «литературные сказки». Переосмысление и ассимиляция жанра сказки принадлежит именно Пушкину («Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о царе Салтане», «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», «Сказка о золотом петушке»), и в значительной степени П. П. Ершову («Конек-горбунок»). То, что Пушкин обращается к жанру сказки, очень характерно именно в силу того, что мироощущение русских сказок во многом близко мироощущению Пушкина (по причинам, перечислявшимся выше). Это проясняет и вопрос о «народности» произведений Пушкина, а также сущность его взглядов на «народность» как на воплощение духа народа, его способа смотреть на мир, а не на определенный набор внешних атрибутов (такое понимание народности Пушкиным отмечал Белинский). Поэтому не случайно то, что выбирая в качестве жанра для своего произведения жанр исторической песни или былины (и по форме, и по персонажам, появляющимся в ней, - напр., князь Владимир, который является действующим лицом очень многих былин, - произведение Пушкина соответствует именно этому жанру), Пушкин буквально насыщает свое произведение сказочной атрибутикой, тем самым искусственно снижая па-фосность самого жанра исторической песни (былины). Этой же цели служат и Посвящение, и знаменитый зачин из Песни первой («У лукоморья дуб зеленый...»).
Второе: сама структура произведения, разбивка не на главы, а на «песни», недвусмысленно указывает на романтическую традицию, которая активно эксплуатировала именно подобную структуру произведения (напр., «Дон Жуан», «Паломничество Чайльд Гарольда» Байрона) и которая пародируется Пушкиным.
Для того, чтобы наглядно показать вышеперечисленные приемы, используемые Пушкиным в произведении, наряду со стихотворными отрывками и кратким содержанием произведения, ниже приводится анализ нескольких характерных эпизодов.
В начале XIX века серьезно рассматривался вопрос создания героической поэмы нового типа – не классицистической, а романтической. Первый такой опыт произвел В. А. Жуковский, поэма "Шильонский узник" (1822). Но это перевод поэмы Байрона, а не самостоятельное произведение.
Поэма "Руслан и Людмила" была задумана Пушкиным еще в Лицее. Он начал писать ее в 1817 году. За 3 года он написал 6 песен, которые опубликовал, будучи на Кавказе. В 1824 году он добавил вступление "У Лукоморья дуб зеленый…". За исключением "Евгения Онегина", ни над каким произведением он не работал так долго.
Сюжет поэмы имеет сказочную основу, многое взято из фольклора. Главные герои – Руслан и Черномор – напоминают "Сказание о Еруслане Лазаревиче". Пушкин хорошо знал литературную традицию в этой области. Он использовал в качестве источника не только фольклор, но и переделки русских сказок в опытах Левшина, Чиркова и Попова. В частности, образ Леля – лесного божества – не является народным, его создали эти авторы. Лель – божество условной славянской мифологии, появившееся из песен, где часто были фразы типа "леле", "лели", "лель". Использовал Пушкин и западноевропейскую литературную традицию. Например, знаменитая фраза "дела давно минувших дней, преданья старины глубокой", которой оканчивается шестая песнь, - это перевод из поэзии Оссиана, кельтского барда.
В целом поэма Пушкина, использовавшего множество источников, является произведением новаторским. "Руслан и Людмила- своеобразный эксперимент. В задачи Пушкина входило "геройство воспевать одно". Но в поэме воссоединены начала героическое и буффонное, высокое и низкое.
"Низкое" - Это и визг Людмилы, от которого грозный колдун Черномор бежит и запутывается в бороде, и падение Фарлафа с коня в ров, и постоянные снижения ситуаций в тексте. Так, Людмила рассуждает о том, что без любимого умрет, не будет есть и пить, и тут же "начинает кушать". Потом видит быстрый поток, произносит речь, что туда прыгнет, но не прыгает. Есть пародийные моменты. Например, 12 девушек, развлекающих Ратмира – это пародия на поэму "12 спящих дев" Жуковского.
Пушкин не стремится перевоплотиться в Бояна. Он запросто смещает временной план и даже не старается стилизовать поэму под старину. Хотя речь идет "делах давно минувших дней", Пушкин позволяет себе отступления, в которых отвечает на критику его первых песен.
В то же время Пушкин стремится к условной исторической достоверности. Пользуясь как историческим источником "Историей государства Российского" Карамзина, он объясняет, что князь Рамдай (у Пушкина - Рогдай) – реальное лицо. Материал для зарисовок древнерусской жизни взят там же (свадебный пир киевлян, битва с печенегами).
Своей поэмой Пушкин наводил мосты между классицизмом и романтизмом. В ней есть элементы богатырской поэма.
Довольно живо изображены характеры действующих лиц. Особенно примечателен образ любителя пирушек и труса Фарлафа, разработанный больше в комическом, чем в "злодейском" ключе и напоминающий по созвучию имен и характеру шекспировского Фальстафа. В отличие от романтических поэм Жуковского, пушкинские герои более реальные, а не романтически обобщенные образы.
Наряду с эпическим, в поэме есть лирическое начало – личность автора-рассказчика, который скреплял весь разнообразный материал в художественное целое. В зависимости от содержания главы авторский рассказ приобретал то ту, то иную окраску, но неизменно сохранял непринужднно-игривый тон, сочетавший лирику с иронией.
Жанровое разнообразие требовало и разнообразия языка. Поэма Пушкина написана в русле поэтического языка Батюшкова и Жуковского, развивавших традиции "нового слога" Карамзина. Литературный язык сближался с разговорной речью, но при этом находился в рамках карамзинской эстетики. Пушкин снимает эти ограничения и использует слова и "низкого штиля" там, где считает необходимым. За это он получил замечания критиков, которым не нравились неприличные слова и сравнения. Как мы видим, они придирались к частному, не замечая общего.
Своей поэмой Пушкин утверждал романтический принцип творческой свободы писателя о всякого рода педантических теорий и литературных условностей.