Термин «таргетирование» означает применение инструментов экономической политики для достижения определенных количественных целевых показателей.
Режим таргетирования определяется как организационно-управленческий способ достижения центральным банком страны монетарных целей, используя различные каналы трансмиссионного механизма или определенным образом структурированный механизм разработки и реализации монетарной политики.
В настоящее время в теории и на практике выделяют несколько основных режимов монетарной политики (режимы таргетирования):
- 1. таргетирование обменного курса;
- 2. таргетирование денежных агрегатов;
- 3. инфляционное таргетирование;
- 4. проведение денежно-кредитной политики без явного номинального якоря.
Выбор режима таргетирования предполагает определение целевого значения показателя или таргета (промежуточной цели), достижение которого приведет и к достижению конечной цели денежно-кредитной политики, а также механизма, с помощью которого возможно достижение целевого значения таргета.
Все режимы монетарной политики направлены на достижение стабильности цен, но отличаются средствами достижения данной цели. Общей чертой всех режимов таргетирования является наличие макроэкономической переменной или номинального якоря, к которому привязаны инфляционные процессы. Различие между различными режимами состоит в направлении монетарной политики на конечную цель как в случае инфляционного таргетирования или промежуточные цели, например, обменный курс или предложение денег. При использовании промежуточных целей связи между промежуточными и конечной целью относительно стабильны или достаточно надежно предсказуемы.
1. Таргетирование обменного курса означает привязку курса национальной валюты к валюте страны или группы стран с низким уровнем инфляции.
Сущность данного режима состоит в ограничении величины и волатильности импорта инфляции. Средствами обеспечения стабильности номинального обменного курса являются изменения процентных ставок и прямые валютные интервенции.
Условиями успешного применения таргетирования на основе обменного курса являются проведение макроэкономической политики, обеспечивающих низкую разницу темпов инфляции относительно страны - якоря, достаточный уровень международных резервов, а в среднесрочном плане - поддержание конкурентоспособности и общей кредитоспособности страны. таргетирование курс инфляция кредитный
Международный опыт применения режима таргетирования обменного курса позволил выявить ряд его преимуществ и недостатков.
К преимуществам данного режима можно отнести:
- - привязка внутреннего уровня инфляции к темпам роста цен на торгуемые товары и таким образом сдерживание импорта инфляции;
- - снижение инфляционных ожиданий в случае устойчивости валюты страны привязки и доверия к ее монетарной политике;
- - понимание данного режима субъектами хозяйствования и населением;
- - относительная простота осуществления монетарной политики.
Недостатки режима привязки к обменному курсу состоят в следующем:
- - снижение эффективности инструментов монетарной политики из-за невозможности использования обменного курса для стабилизации внутриэкономической ситуации в случае возникновения и реализации рисков в экономическом развитии;
- - возможность распространения на экономику страны шоков, происходящих в стране валюты-якоря;
- - риск спекулятивной атаки на национальную валюту, который возрастает при продолжительном поддержании переоцененного фиксированного обменного курса. Растущая при этом вероятность нестабильности ведет к повышению процентных ставок.
Таргетирование на основе обменного курса реализуется в нескольких вариантах.
- 1. Основной вариант - фиксация курса национальной валюты к валюте одной или нескольких стран. Как правило, это крупная страна с низкой инфляцией и значительной долей во взаимной торговле.
- 2. Разновидностью режима курсового таргетирования являются установление диапазона номинального обменного курса, в пределах которого он свободно плавает. В этом случае потоки спекулятивного капитала уменьшаются вследствие роста неопределенности обменного курса и увеличения автономности монетарной политики.
- 3. Модификация «скользящей фиксации» предполагает контролируемую плавную девальвацию обменного курса, но обычно меньшую, чем разница темпов инфляции за соответствующий период. Данная модификация препятствует избыточному укреплению реального обменного курса, что могло бы привести к снижению ценовой конкурентоспособности продукции страны.
- 4. Крайним вариантом таргетирования на основе обменного курса является валютный комитет, при котором национальная валюта эмитируется только в соответствии с ростом международных резервов при фиксированном курсе.
Курсовое таргетирование в наибольшей степени подходит для малых открытых экономик, в которых обменный курс является существенным фактором формирования уровня цен. Обменный курс является относительно удобным якорем для регулирования потоков капитала, уменьшая риск спекуляции на валютном курсе.
2. Таргетирование денежных агрегатов предполагает обеспечение стабильности цен путем контроля со стороны центрального банка за определенным денежным агрегатом. Иногда используется термин «монетарное таргетирование», что не совсем точно, так как этот термин имеет более широкое значение и характеризует процессы в монетарной сфере.
Диапазон способов реализации режима таргетирования денежных агрегатов определяются выбором денежного агрегата, типом целевого коридора и способами управления выбранным агрегатом.
Конкретное формулирование целей зависит от условий страны. В большинстве случаев это не точка, а интервал на конец года или коридор на год или на несколько лет.
Преимущества режима состоят в возможности проведения центральным банком независимой монетарной политики и его адекватном реагировании на специфические проблемы национальной экономки.
Достоинством режима таргетирования денежных агрегатов является оперативное информирование рынка о текущем состоянии в денежной сфере, так как соответствующие статистические данные публикуются с запаздыванием всего в несколько недель. Это способствует стабилизации инфляционных ожиданий и помогает избежать проблем, связанных с непоследовательностью монетарной политики.
В то же время данный режим не лишен недостатков. Для его эффективного использования необходима сильная и устойчивая связь между динамикой выбранного денежного агрегата и темпами инфляции. При этом центральный банк имеет возможности в большей мере контролировать узкие агрегаты (М 0 , денежная база), тогда как динамика изменения денежной массы (М 2 или М 3) зависит от деятельности ряда экономических агентов. Наряду с этим, между воздействием на избранный денежный агрегат и инфляцией существует значительный и неустойчивый временной лаг. Кроме того, в условиях финансовых инноваций, компьютеризации рынка и глобализации эти связи становятся более волатильными и трудно предсказуемыми.
- 3. Инфляционное таргетирование (см. вопрос 69)!
- 4. Проведение денежно-кредитной политики без явного номинального якоря.
Режим без явного номинального якоря предполагает отказ центрального банка от принятия каких-либо твёрдых обязательств по достижению конкретных значений тех или иных макроэкономических показателей (обменного курса, уровня инфляции, темпов роста денежных агрегатов). В этом случае денежные власти заявляют лишь долгосрочные цели (экономический рост, обеспечение занятости населения, низкие темпы инфляции), а промежуточные и операционные цели определяются центральным банком в зависимости от экономической ситуации.
Таргетирование – это денежно-кредитная политика государства, центральных банков или отдельного предприятия с установлением целевых ориентиров прироста денежной массы. Целевым ориентиром может быть, во-первых, конкретная контрольная цифр, во-вторых, определённый «коридор» (иногда именуемый «вилкой»).
Инфляционное таргетирование — это совокупность мер, которые осуществляются структурами власти для осуществления контроля над темпами инфляции в государстве. Оно представляет собой управление уровнем инфляции при посредстве финансовых инструментов монетарной политики государства.
Виды таргетирования
Инфляционное таргетирование центральным банком государства осуществляется следующим образом:
- во-первых, прогнозирование динамики инфляции,
- во-вторых, сравнение данных прогноза с запланированным значением инфляции,
- в-третьих, исходя из полученной разницы между запланированной и прогнозируемой величинами, разрабатывается конкретная корректировка денежно-кредитной политики.
В странах ЕЭС применяется комбинация денежного таргетирования на основе денежного агрегата Мз и инфляционного таргетирования. Основные инструменты манипулирования инфляцией – установка конкретной депозитной ставки и ставки рефинансирования. Нюанс: ставка рефинансирования по своему значению больше депозитной ставки.
Денежное таргетирование – способ реализации хозяйственной политики государства при котором Центральный банк поддерживает конкретные заданные параметры колебаний денежной массы. Для этого должны быть соблюдены условия:
1. Общий объём денежной массы должен контролироваться денежной политикой в конкретный временной промежуток.
2.Стабильная связь между деньгами и уровнем цен (в этом случае стабилизация цен может достигаться ограничением денежной массы).
Таргетирование денежных агрегатов – наиболее традиционный, но всё реже применяемый инструмент монетарной политики. Использование инструмента целесообразно в государствах, экономика которых не подвержена резким колебаниям и минимально зависит от валют других стран. Оно позволяет центральному банку привести денежно-кредитной политики в соответствие с внутренними потребностями экономики данного государства без учёта зарубежной экономической политики.
Таргетирование денежных агрегатов (money targeting) предполагает обеспечение стабильности цен путем контроля со стороны центрального банка за определенным денежным агрегатом. Денежными агрегатами являются денежная база, узкий агрегат М0 - наличные деньги в обороте, широкие агрегаты денежной массы - М1, М2, М3.
Таргетирование денежных агрегатов основано на теоретическом положении, что в долгосрочном периоде рост цен определяется предложением денег. Согласно количественной теории денег, эта переменная пропорциональна росту номинального объема производства. При рассматриваемом режиме монетарная политика направлена на обеспечение динамики соответствующего выбранного денежного агрегата прогнозируемому росту ВВП и других параметров ..
Диапазон возможных разновидностей реализации режима таргетирования денежных агрегатов определяются собственно выбором денежного агрегата и способами управления выбранным агрегатом. Конкретное формулирование целевых показателей зависит от условий страны. В большинстве случаев это коридор (границы) показателя в течение года. Монетарные цели также могут устанавливаться не только на следующий год, но и на несколько лет.
Режим таргетирования денежных агрегатов основан на теории о том, рост цен на товары определяется предложением денег в долгосрочном периоде. По теории монетаризма существует только прямая связь от денег к ценам на товары и к валовому внутреннему продукту (ВВП). Обратной связи нет. Следовательно, предложение денег пропорционально росту ВВП. Таким образом, посредством режима таргетирования денежных агрегатов центральный банк обеспечивает контроль роста выбранного денежного агрегата, контролируя при этом рост ВВП.
Основоположник современной количественной теории денег Милтон Фридман считает изменения в количестве денег, находящихся в обращении, определяющей функцией цен, доходов и занятости. При определении основных переменных функций спроса на деньги Фридман основывается на оптимизационной модели индивидуального поведения, в которой в качестве бюджетного ограничения выступает величина совокупного богатства, включающего и все виды активов, и "человеческий капитал". Различные виды богатства он рассматривает как субституты (заменители) денег.
W - запас богатства, который равен отношению общего потока дохода к процентной ставке. Согласно Фридману «богатство - это запас актива, который обеспечивает поступление дохода и потребительских услуг». Доход и потребительские услуги создаются благодаря обладанию активом. Под доходом понимается перманентный доход, который потребитель надеется получать в течение довольно продолжительного времени.
h - доля человеческого богатства к нечеловеческому богатству.
i m - отдача от денег (монетарная и в форме удобства и безопасности)
i b , - общий доход от держания облигаций (с учетом реального изменения цен)
i e , - общий доход от держания обыкновенных акций (с учетом реального изменения цен)
р e , - показатель ожидаемой инфляции
u - вкусы и предпочтения
Фридман подчеркивает функцию денег как средство обмена и не признает за деньгами роль средства сбережения, отрицает существование спекулятивного спроса на деньги. При изменении процентной ставки движения между ценными бумагами и деньгами практически не происходит. При этом кривая L неэластична.
По мнению Фридмана основная проблема денежно-кредитной политики - в обеспечении соответствия между спросом и предложением денег. Устойчивый спрос на деньги - главная предпосылка стабильности цен. Важным моментом является равномерный, непрерывный прирост денежной массы (должен составлять одно и тоже значение).
Из устойчивости функции спроса на деньги (не подверженной существенным сдвигам и потому точно оценивающей величину спроса на деньги) следует, что скорость обращения денег также предсказуема. Если можно прогнозировать скорость обращения денег в следующем периоде, то, имея данные об изменении денежной массы, можно получить прогноз относительно изменения роста цен.
Преимущества режима таргетирования денежных агрегатов состоят в возможности проведения центральным банком независимой монетарной политики и его адекватном реагировании на специфические проблемы национальной экономики.
В то же время данный режим не лишен недостатков . Для его эффективного использования необходима сильная и устойчивая связь между динамикой выбранного денежного агрегата и темпами инфляции. При этом центральный банк имеет возможности в большей мере контролировать узкие агрегаты (М 0 , денежная база), тогда как динамика изменения денежной массы (М 2 или М 3) зависит от деятельности многих экономических агентов. Наряду с этим, между воздействием на избранный денежный агрегат и инфляцией существует значительный и неопределенный временной лаг. Эти связи в условиях финансовых инноваций, компьютеризации рынка и глобализации становятся трудно предсказуемыми. Еще одна проблема состоит в возможности центрального банка управлять выбранным денежным агрегатом с достаточной точностью.
Опыт использования данного режима неоднозначен. Он применялся в странах в различных странах. Примерами успешного использования данного режима являются Германия и Швейцария. Результаты в США, Канаде и Великобритании были неудовлетворительны, так как жесткое управление денежной базой выразилось в избыточной волатильности краткосрочных процентных ставок. В начале 1980-х гг. США, Великобритания и Канада отказались от использования таргетирования денежных агрегатов, так как неустойчивость соотношения показателей динамики денежных агрегатов и характеристик целевых переменных не позволяла достигать макроэкономических целей.
Российская экономика в ее финансовом обличье - слишком сложный и запущенный больной, причем не только инфляционный, чтобы надеяться успешно и устойчиво вылечить ее, рассчитывая лишь на одну модную, но неоднозначную в применении практику.
И нфляционное таргетирование - писк моды или единственный выбор? Точно не единственный. «Инфляционные таргеты» - у центральных банков 38 стран, «монетарное таргетирование» - у 24, «валютный курс как якорь» - у 82, «прочие режимы» целеполагания - у 48, свидетельствует свежее исследование МВФ*. И доля стран - любителей строго указать, какой должна быть инфляция в следующем году, скорее уменьшается (с 22,9% в 2008 году до нынешних 19,8%).
Значит, есть выбор и можно подумать, что лучше подходит для нас. А какая разница между всеми этими режимами? Инфляционное таргетирование означает, что центральный банк публично объявляет, какого роста розничных цен он будет добиваться в следующем году, а то и на двух-трехлетнем горизонте. «Монетарное таргетирование» - ни слова об инфляции, цель (таргет) - изменение денежной массы. «Валютный курс» - забудьте об инфляции или количестве денег, главное - определиться, каким будет валютный курс к доллару, евро или корзине валют.
А вот «прочие режимы» политики ЦБ гораздо сложнее. В группу их приверженцев входят, между прочим, самые именитые - США, еврозона и другие страны ЕС. Там нет одного таргета, скорее набор контрольных параметров, общеэкономических и финансовых, за которыми следят, пытаются удерживать или регулировать, точно так же, как это делают авиадиспетчеры или люди за пультом АЭС или любой другой сложной технологической системы. Только здесь эта система - макроэкономика и финансовый сектор.
*IMF Annual Report on Exchange Arrangements and Exchange Restrictions 2016. P. 6–7.
Наши соседи
Инфляционное таргетирование в практике политики центробанков появилось в 1989 году. Сегодня им занимается не только Россия, но и целый пестрый букет из 38 стран, от малых (Албания, Гана, Грузия и т. д.) до великих (Япония, Великобритания), а между ними - государства, стоящие чуть ближе к России по риску, по размеру, по способу жизни в буйном племени развивающихся экономик (Бразилия, Турция, Индонезия и т. п.). Уровень инфляции и, соответственно, таргетов в них очень разный. Скажем, фактическая инфляция по итогам прошлого года варьировалась от отрицательных темпов, то есть дефляции, в Армении и Румынии до 17% в Гане и 14% в Казахстане.
Но все-таки лучше сравнивать подобное с подобным. Мелкое с мелким, крупное с крупным, страну - экспортера сырья с ее «одноклассниками». Кто, кроме России, из крупных развивающихся экономик находится в режиме инфляционного таргетирования, изучаем в таблице 1.
Развивающиеся экономики, исповедующие инфляционное таргетирование
Итак, Россия - среди самых крупных и свободных. А если учесть, что Мексика - это зона глубокой интеграции с США, в том числе в финансах, то, наверное, мы - самые «отвязанные» и «свободно плавающие» среди всех развивающихся экономик, находящихся под инфляционным таргетированием.
По степени свободы мы числим себя среди самых развитых экономик (см. таблицу 2), что, конечно, навевает на размышления. У нас то же сочетание свободно плавающего курса и инфляционного таргетирования, что и в Великобритании, Швеции, Канаде, Австралии и даже Японии. Странно, находясь в московском Сити, в стране, где ВВП на душу населения сегодня недотягивает до 9000 долларов, считать, что ты где-то у собора Святого Павла на берегу Темзы. В Великобритании номинальный ВВП на душу населения больше 40 тыс. долларов. Разный уровень зрелости экономик, и, наверное, могли бы быть разные режимы для курсов валют и монетарной политики.
Развитые экономики с инфляционным таргетированием
Хорошо ли инфляционное таргетирование как лекарство?
Честный ответ таков: доподлинно это неизвестно. За четверть века уровень мировой инфляции и номинального процента снизился кратно. Если в начале 1990-х среднемировой рост цен колебался от 19 до 44% в год, то к концу десятилетия он снизился до 5–7%, а в 2014–2016 годах дошел примерно до 3%. Ссудный процент в 1980-е годы был двузначным, в 1990-е стал однозначным, а сегодня максимально приблизился к «чуть выше нуля». В зоне евро стал обычным отрицательный процент.
Является ли причиной этому инфляционное таргетирование как инструмент? Конечно нет. После фантастического роста инфляции и процента в начале 1970-х, вызванного демонетизацией золота, массовыми девальвациями и распадом Бреттон-Вудской валютной системы, этот великий всплеск волатильности постепенно, десятилетиями, сходил на нет, пусть и с зигзагами. Год за годом новый финансовый мир, в котором «бумаги колеблются вокруг других бумаг», все больше успокаивался, приходил в себя, демонстрируя, при всех кризисах и мыльных пузырях, нисхождение инфляции и процента в развитых экономиках от 20–30% к 0–2%.
За 15 лет следования политики таргетирования инфляции Турция так и не смогла добиться устойчивого достижения цели
Турция устанавливает инфляционные таргеты с 2002 года. Результаты? Хроническое неисполнение и следование за глобальной конъюнктурой
Инфляционное таргетирование появилось в 1989 году в Новой Зеландии. И что же? Инфляция там упала с 18% в 1986 году до 5–7% в 1989–1990-м, затем до 1,5–3% в начале 2000-х и наконец до 0,1–1,3% в 2014–2016 годах. Параллельно снижались процентные ставки - с заоблачных 20–30% во второй половине 1980-х до сегодняшних 1–2%.
Ура таргетам? Не торопитесь с выводами. Причина дезинфляции - глобальный тренд на снижение инфляции и процента, прежде всего в США и ЕС, распространившийся потом на братьев меньших. В США и ЕС инфляционного таргетирования не было, за исключением Великобритании с 1992 года. Хотя она и большая финансовая звезда, но сама по себе этот тренд создать не могла
Главный идеолог инфляционного таргетирования в России первый зампред ЦБ Ксения Юдаева любит цитировать экс-главу Бундесбанка Отмара Эммингера: «Если ты начнешь флиртовать с инфляцией, она женит тебя на себе»
Почему именно инфляция?
До 1989 года центральные банки таргетировали денежную массу или валютный курс. Но это оказалось неудобно. Так, во всяком случае, объясняют свои решения те, кто придумал все это. Дон Браш , глава центрального банка Новой Зеландии в 1988–2002 годах, говорил, что до этого решения у монетарной политики было много вариативных и неясно определенных целей, что спрос на деньги (денежная масса) был слишком волатилен для целеполагания, а таргетирование валютного курса - это привязка к чужой валюте и, соответственно, к монетарной политике другого центрального банка - ее эмитента. Инфляция - менее волатильная в краткосрочном плане переменная. Отсюда идея о таргетировании роста цен, особенно в условиях высоких инфляционных ожиданий конца 1980-х.
Великобритания приняла инфляционное таргетирование после краха фунта осенью 1992 года под ударами спекулятивной атаки (ее организацию приписывают фондам Джорджа Сороса ), закончившейся выходом английской валюты из европейской системы регулирования валютных курсов. Нельзя рулить тем (денежная масса, валютный курс), что все время вырывается из рук.
Комфортный режим для регулятора
Весомым аргументом в пользу режима таргетирования инфляции является соображение, что в динамике инфляции скрыты и изменения денежной массы (денежное предложение), и процента (они связаны), и валютного курса (особенно в странах, остро зависящих от экспорта-импорта). Умеренная инфляция подбадривает, когда нужно расти, но чрезмерная инфляция, если ее не подавлять, - убивает. И наоборот, дефляция, падение цен - замораживает, делает экономический пейзаж мертвенно бледным. На все это можно и нужно влиять, регулируя макроэкономику и - через таргетирование инфляции - доставая и денежную массу, и процент, и валютный курс.
Это удобно, приятно еще и потому, что нет такой быстрой связи с действиями центрального банка, как при монетарном или валютном таргетировании. Можно смотреть куда-то вдаль, а если цены будут выше или ниже - ну, так жизнь сложилась. А внутри финансовое колесо может крутиться как хочет. Бумы, крахи, мыльные пузыри на рынках акций и недвижимости, банкротства банков - все это скрыто под ровным ковром инфляции как макроэкономической переменной, более инерционной, менее волатильной, чем все остальное в финансовом облаке.
А как удачно психологически! Сбивает инфляционные ожидания, когда цены растут слишком быстро, и, наоборот, вызывает предвкушения разогрева экономики, когда центральный банк пытается приподнять инфляцию, оживить тело бизнеса.
Председатель Банка России Эльвира Набиуллина не торопится праздновать победу. Она пообещала сохранение высоких процентных ставок, чтобы инфляция вновь не вышла из-под контроля
Универсально ли лекарство?
Есть какая-то мистика в том, что страны одна за другой начинают повторять «позитивный опыт», особо не задумываясь, кому он подходит, а кому нет. Финансовые мегарегуляторы, базельские стандарты во всей их тяжести, реформы регулирования, финансовые замораживания как методы борьбы с кризисами и, наконец, политика центрального банка - все это нередко автоматически переносится из страны в страну, чаще всего в развивающуюся, и в каждой из них есть свои собственные попугаи, которые талдычат о прогрессе, делая вид, что они находятся в Великобритании или Канаде.
Наверное, в странах со зрелой экономикой и с очень развитым финансовым сектором центральный банк мог бы успокоиться и на инфляционном таргетировании. Как врач, имеющий дело с более или менее здоровым человеком с чуть повышенным давлением, которое нужно сбить для профилактики. Или, наоборот, чуть приподнять (Япония, абэномика, с 2012 года).
Но когда речь идет о развивающейся стране, пропитанной деформациями в макроэкономике и финансах, столь незамысловатые рецепты не кажутся убедительными.
Если вдуматься, то с точки зрения системного анализа инфляционное таргетирование - это варварский способ управления макроэкономикой в ее финансовых аспектах, когда все управление со стороны центрального банка сверхсложной, имеющей гигантские масштабы и риски системой идет по одному ее параметру - инфляции, а его цели сводятся, пусть с оговорками, к стабильности цен, контролю за ними.
То же самое можно сказать и о таргетировании валютного курса или денежной массы. Принцип один и тот же - какой-то один магический, ключевой параметр, а все остальное побоку или куда-то в третьестепенное. Если вы серьезно больны, то вряд ли будете рады врачу, который лечит, сбивая только давление или температуру, а в российском случае еще и пускает кровь («умеренно жесткая денежно кредитная политика»).
«Близнецы» кашляют
Опыт показывает, что инфляционное таргетирование может работать в относительно здоровых, не имеющих крупных деформаций системах (экономиках), когда небольшая поднастройка какого-то параметра может быть позитивна. Или в небольших открытых экономиках, которые, по сути, часть общего - куда всех несет, туда и их. Если мировая инфляция и процент в глобальных финансах падают десятилетиями, с 1970-х, то и у них наступит успокоение.
Но если речь идет о крупных развивающихся странах, в макроэкономике и финансах которых возникают значимые деформации (аналог - болезнь, крупные расстройства в технической системе) или сверхсильные внешние воздействия, подход «от ключевого параметра» может быть пустым или даже разрушающим.
Подтверждается ли это практикой? Возьмем для примера нашего «макроэкономического близнеца» - Бразилию. Многие годы корреляция финансовых переменных Бразилии и России была исключительно высока. Бразилия ввела инфляционное таргетирование в 1999 году, после кризиса 1997–1998-го. Инфляция в это время составляла 4,9%. Все последующие годы (2000–2016), кроме 2007-го, она была ощутимо выше этого значения (2003 год - 14,7%, 2015–2016-й - 8,7–9% при целевом диапазоне 3–6%).
А каков был уровень процента (воздействие на него является основным инструментом инфляционного таргетирования)? Процентная ставка Центрального банка Бразилии в момент введения инфляционного таргетирования составляла 19%. Почти все это время она не опускалась ниже 10%, доходила до 27% в 2003 году и продолжает быть двузначной. Сейчас - 11,25%. При этом Бразилия осталась в зоне «бедной» финансовой системы, плохо насыщенной деньгами. Индикатор «денежная масса M2 / ВВП» в Бразилии на конец 2016 года - 38%, в России - 44%, в Колумбии - 46%, в США - 71%, в еврозоне - 94%, в Японии - 177%, в Китае - 208%.
А как там наш условный близнец у подножья Европы - Турция? У нас в чем-то схожие «европейские судьбы». Бывшие империи, у порога Европы, отличия в вероисповеданиях, и ту и другую страну не слишком готовы интегрировать. Финансовые рынки России и Турции мало связаны, хотя конкурируют за роль на постсоветском пространстве.
Турция устанавливает инфляционные таргеты с 2002 года, совмещая это с плавающим курсом турецкой лиры (см. график). Результаты? Хроническое неисполнение таргетов в течение 12 лет (кроме 2004 и 2009 годов), следование за глобальной конъюнктурой и собственной высокой финансовой волатильностью.
Инфляционное таргетирование в открытой, сырьевой, импортозависимой экономике
Насколько хорошо инфляционное таргетирование для того, чтобы лечить макроэкономику и финансы и помогать им у нас дома?
Пациент очень сложный, капризный, с запущенной, хронической инфляционной болезнью. Российская экономика по-прежнему критически зависит от экспорта-импорта. Доля топлива в доходах от экспорта товаров, по данным ФТС, - 58% в 2016 году (71% в 2013-м) плюс 10% - металлы, 6% - продовольствие (большей частью зерно), 7% - химия (прежде всего удобрения). Мировые цены на эти замечательные творения земли российской - все больше финансовые, формируются большей частью на биржах деривативов в Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, Женеве и других центрах Запада, зависят от курса доллара к евро как двух мировых резервных валют. Нет ничего более волатильного, чем цена на нефть. Скачки в два раза (2016 год), непринужденный уход вверх-вниз на 10–15%. Вместе с ней мотаются, как шарик на резинке, все прочие цены на сырье. Нестабилен и цикличен курс доллара к евро.
Мы по-прежнему критически зависим от импорта технологий, оборудования, инструмента, электроники. В начале 2015 года эта зависимость, по оценкам Минпромторга, составляла 80–100%. По-прежнему высока доля импорта в товарных ресурсах розничной торговли. В 2016 году - 40% (в 2014-м - 42%). Это значит, что скачки валютного курса (укрепление доллара к евро или, еще прямее, доллара к рублю) немедленно приведут к инфляционному всплеску, как уже было не один раз.
Таким образом, когда имеешь дело с сырьевой экономикой, глубоко зависящей от импорта готовых изделий, в части внутренних цен попадаешь в глубокую зависимость от мировых цен на сырье и от изменения валютных курсов, прежде всего в паре двух мировых резервных валют доллар - евро. И нет ничего более волатильного, чем эта внешняя среда. В 1970–2010-е годы она ходила ходуном, была циклична, пускалась в кризисы.
Инфляционное таргетирование в такой экономике очень ограниченно. Оно возможно только до того момента, пока за кордоном более или менее спокойно. Второе полугодие 2016-го - начало 2017 года хорошо показывают это. Стабилизированы и благоприятны внешние условия - и Банк России может демонстрировать, что инфляционное таргетирование в России живее всех живых. Но мы хорошо знаем, что финансовые радости за границей очень временны.
История с немонетарной инфляцией
Сколько копий сломано по этому поводу! Двадцать с лишним лет спорим с Банком России, доказывая, что он, борясь монетарными методами (замораживание, а временами даже сжатие денежной массы, высокий процент) с инфляцией, являющейся в основном немонетарной (рост цен, регулируемых государством, монопольных/олигополистических цен) или курсовой, тем самым гробит «живой подрост» в производстве. Что нужно бороться в первую очередь с олигополиями, с аппетитами естественных монополий, не контролирующих свои издержки (что, конечно, задача правительства, не центрального банка).
За четверть века - подумать только! - мы не cмогли нормализовать ни процент, ни валютный курс, ни кредит (его доступность), ни денежную массу (очень низкая монетизация экономики), ни финансовый рынок (мелкий, спекулятивный, не инвестиционный). И все это под лозунгом борьбы с инфляцией. Что это за сумма идей и что это за финансовая политика, которые за двадцать пять лет не смогли привести всё это в порядок, раз за разом попадая в финансовые кризисы и взрывные девальвации рубля? Эти двадцать пять лет мы были - и останемся - одной из самых волатильных финансовых систем в мире, будучи при этом одной из крупнейших экономик мира.
Вот только что нам еще раз объяснили, что, оказывается, назначение цен государством или олигополиями не является немонетарной инфляцией, что они, назначая свои «плюсы», просто следуют за своими инфляционными ожиданиями, сложившимися в прошлом году, когда центральный банк рост цен не додавил*.
Ровным счетом обратное показывает таблица 3. Ограничили в 2012 году, после выборов президента, тарифы для населения - получили инфляцию ниже. Подросли тарифы в 2013 году - инфляция выше. А вот 2014-й уже не считается - начал действовать курсовой фактор инфляции (падение курса рубля), политика сдерживания тарифов позволила не разогнать инфляцию еще выше.
Сравнительная динамика регулируемых тарифов и розничных цен
Насколько хорошо или плохо инфляционное таргетирование, доподлинно неизвестно. Эксперимент не чистый, ведь налицо глобальный тренд на снижение инфляции и процента, прежде всего в США и ЕС
Какой из этого можно сделать вывод? Инфляционное таргетирование в России возможно лишь в том случае, если оно будет глубоко увязано с подавлением роста цен и тарифов, регулируемых государством, и очень сильным антимонопольным давлением на монополии/олигополии, которыми пронизана наша экономика. Холодная денежная политика, длящаяся четверть века, избыточно высокий процент, вывод ликвидности из страны в форме перенакопления резервов, чем так славен Банк России, - все это негодный метод лечения, если он выбран, как главный в борьбе с инфляцией.
*А. Кудрин, Е. Горюнов, П. Трунин. Стимулирующая денежно-кредитная политика: мифы и реальность. Вопросы экономики, 2017, № 5.
Таргеты, вырывающиеся из рук
Как только что-то произойдет с куром рубля под влиянием резких изменений за кордоном (мировые цены на сырье, курс доллара к евро, финансовые инфекции) или же как только будет ослаблен контроль государства за ценами монополий, как инфляционный таргет немедленно вырвется из рук Банка России, перестанет им быть.
Кстати, что-то подобное уже было в период, когда инфляционные ориентиры были всего лишь одним из таргетов (см. таблицу 4). Задача по инфляции была выполнена только в 2012 году, в остальные годы (2011, 2013–2015) наблюдались значимые «переборы» в реальной инфляции. В те годы внешние обстоятельства сложились так, что любые задания по ограничению роста цен стали просто невыполнимыми.
Задачи по инфляции, поставленные Банком России, и реальное их выполнение
Условия успеха таргетирования инфляции
Главное для российского ЦБ - не изображать, что он Банк Англии или Банк Канады. Реальность деформированного финансового рынка другая. Невозможно говорить теми же словами и действовать теми же методами, как будто ты находишься в лондонском Сити или бродишь по вашингтонским улицам. Хотя, если вдуматься, одна из наших старых проблем - это то, что ЦБР всегда пытался играть роль банка, находящегося в развитой экономике, и действовал не по размеру одежки.
Наверное, стоило бы перейти из инфляционного таргетирования в «прочие режимы» монетарной политики по классификации МВФ, попав в почетную компанию с ФРС, Европейским центральным банком, центральными банками Франции, Германии, Италии, Испании, Нидерландов, Швейцарии, как и ряда развивающихся экономик. Это значит, что кроме инфляционного таргетирования ЦБР должен был бы ориентироваться в своей деятельности еще на ряд целей (экономический рост, занятость и др.), а не обращаться к ним исключительно через таргеты, как он делает сейчас. Что-то типа «ниже инфляция - условие для роста».
Конечно, невозможно себе представить, что Банк России начнет заниматься стимулированием экономики в одиночку. Неизвестно, где и как должны венчаться ЦБР и правительство, но брак этот, никогда не существовавший, должен быть наконец-то совершен.
Основа для такого брака - формула «экономики роста и модернизации». Она выглядит так: связанное, осторожное, количественное смягчение (доступный кредит, особенно для регионов) + снижение процента + умеренно слабый валютный курс + подавление немонетарной инфляции + снижение налогового бремени + ударные налоговые льготы за рост + ускоренная амортизация + рост нормы инвестиций + диверсификация собственности, борьба с олигополиями, разгосударствление, деконцентрация (в меру разумного) + резкое снижение регулятивных издержек (включающее в себя структурные реформы, но только не те, что за счет населения) + доступное использование госимущества и земли для развития бизнеса + максимум льгот для среднего и малого бизнеса, среднего класса + офис развития (подробнее см. «Спасительный форсаж», «Эксперт Северо-Запад» № 48–49 за 2015 год).
Это и есть системное лечение - но только очень взвешенное, осторожное, методом проб и ошибок. Не гигантскими дозами. Пройти, балансируя, по канату, небольшими шагами, медленно сжимая поле деформаций в российской экономике и финансах. Врач - макроэкономический инженер - всегда подберет такую дозировку лекарств, чтобы медленно подвести пациента к выздоровлению. Важно обозначить тренды по каждому из этих направлений.
На практике это означает экономическую либерализацию. Гораздо больше воздуха для бизнеса. И залог того, что у тех, кто действует как предприниматель внутри России, начнут возникать устойчивые представления о снижении рисков, о большей свободе, о более дальних инвестиционных горизонтах, о том, что государство делает все возможное для помощи, вместо того чтобы крутить бизнес и дальше в бараний рог. Только тогда денежные смягчения, какими бы осторожными и целевыми они ни были, не приведут к немедленному выбросу рублей на валютный рынок, бегству капитала и падению рубля.
У всего этого, конечно, есть инструментальное наполнение, но главное - договориться о принципах.
Пиррова победа
Инфляционное таргетирование (ИТ) представляет собой механизм номинального якоря, который позволяет стабилизировать как собственно инфляцию, так и инфляционные ожидания. Традиционно такую роль играла, а в ряде стран продолжает играть фиксация валютного курса к мировым резервным валютам. Крах Бреттон-Вудской системы фиксированных валютных курсов в 1970-х годах, сопровождавшийся скачком инфляции в развитых странах до двузначных значений, привел к поиску новых якорей. Примерно на полтора десятилетия популярным у национальных регуляторов якорем стала денежная масса. В 1980-е центральные банки пытались контролировать инфляцию, задавая целевые уровни динамики количества денег в обращении. Однако и эта политика имела ограниченную эффективность, поскольку функция спроса хозяйствующих субъектов на деньги не была стабильной из-за структурных сдвигов в банковской системе и финансовых инноваций. Широкую известность получило высказывание Джона Кроу , экс-управляющего Банка Канады: «Мы не отказывались от денежных агрегатов, это они отказались от нас».
В начале 1990-х начались эксперименты с новым номинальным таргетом - собственно инфляцией. К таргетированию инфляции с начала 1990-х перешли Новая Зеландия, Канада, Великобритания и Швеция, затем несколько других развитых стран. С конца 1990-х к ним начали присоединяться новые индустриальные и развивающиеся страны Латинской Америки, Азии и Восточной Европы. В 2014 году к этим странам примкнула Россия.
Росту популярности нового монетарного режима способствовала серия валютно-финансовых кризисов в Европе в 1992 году, в Мексике - в 1994-м и в Юго-Восточной Азии и России в 1997–1998 годах, спровоцированных спекулятивными атаками на фиксированные валютные курсы.
Монетарные регуляторы, исповедующие модель ИТ, устанавливают таргет по инфляции, как правило, на уровне около 2% для развитых и около 4% для развивающихся экономик. Возможно таргетирование в виде небольшого интервала инфляции вокруг целевого значения.
Держать легче, чем снижать
Большинство стран перешли к режиму ИТ, когда уровень инфляции уже был низким. В таких «легких» кейсах этот режим доказал свою эффективность: как правило, регуляторам удавалось держать таргет и стабилизировать инфляционные ожидания.
Случаи успешного использования режима ИТ для стабилизации инфляции единичны. Скажем, это удалось Израилю, хотя многие экономисты в этой стране и за ее рубежами считают, что за это пришлось заплатить слишком большую цену в виде избыточных потерь потенциального выпуска. А вот Турции до сих пор не удалось добиться устойчивых успехов в стабилизации инфляции в рамках модели ИТ.
Примеры Бразилии и Турции иллюстрируют диаметрально противоположные приоритеты монетарной политики. Бразилия напоминает Россию в том, что там инфляция к настоящему времени снижена до 4% (при таргете 4,5%), причем в условиях экономического спада и при высокой базовой ставке центрального банка (более 10% годовых). Монетарная власть этой страны исходит из принципа «дезинфляция превыше всего». Инфляция в Турции превысила уровень 11%, который был характерен для России в 2015–2016 годах, но в отличие от России и Бразилии турецкая экономика сохраняет рост ВВП с темпом около 3%.
Если инфляция в Турции в 2017 году останется на уровне выше 10%, то эта страна, возможно, будет вынуждена выйти из режима ИТ. Такой вариант нельзя исключать с учетом исторических особенностей турецкой экономики. В 1990-е годы, в период очень высокой среднегодовой инфляции - около 70%, ВВП Турции успешно рос в среднем на 4,2% в год. По этой причине вариант умеренной инфляции при сохранении экономического роста может оказаться для этой страны предпочтительнее, чем вариант рецессии, вызванной антиинфляционными мерами.
Избыточная жесткость
Номинальный якорь основан на доверии к действиям монетарной власти. Чтобы заслужить доверие, необходимо идти на определенные издержки ради достижения поставленной цели. Банк России продемонстрировал такую способность, но вопрос в том, всегда ли поставленная цель оправдывает средства.
Жесткая процентная политика оказала искажающее воздействие не только на денежный рынок, но и на рынок кредита. Из официальных данных Банка России следует, что объем рублевых кредитов небанковским организациям сократился в 2016 году на 4,5% в номинальном выражении. Если депозиты росли с опережением инфляции, то кредиты снижались. Рынок кредита так и не вышел из ступора из-за высоких кредитных ставок, для которых денежный рынок определяет нижнюю границу. Спрос на кредиты был подавлен дороговизной финансовых средств, а предложение было сужено благодаря альтернативным возможностям для банков в виде депозитов Банка России и других инструментов привлечения ликвидности.
Другое неприятное побочное следствие режима ИТ - непредсказуемость свободно плавающего курса национальной валюты.
Во-первых, возросшая волатильность валютных курсов увеличивает инвестиционные риски. Далеко не все производители имеют возможность валютного хеджирования, а от долговременных валютных рисков защититься практически невозможно.
Во-вторых, резкая девальвация подрывает устойчивость финансовой системы из-за обязательств в иностранной валюте. Следовательно, государства в режиме ИТ должны быть готовы существенно увеличивать расходы на поддержку национальных финансовых систем в случае сильных девальваций.
В-третьих, страна, таргетирующая инфляцию, более уязвима в случае валютных войн. Если торговые партнеры не используют ИТ, то у них меньше препятствий для девальваций своих валют ради получения односторонних конкурентных выгод. Напротив, страна, использующая ИТ, ограничена в принятии ответных мер, которые противоречат проводимой монетарной политике.
Подумаем об ИТ-экзите?
Макроэкономические издержки режима ИТ в России могут стать чрезвычайно высокими при неблагоприятных внешних сценариях. При ухудшении платежного баланса и новых витках падения курса рубля неизбежны повторные всплески инфляции. Очередной цикл ужесточения политики процентных ставок ради ее таргетирования будет иметь губительные последствия для экономики. Чтобы этого избежать, необходимо смягчение целевых параметров по инфляции.
Влияние монетарной политики на реальные процессы в российской экономике усилилось в связи с тем, что процент стал ключевым инструментом. Но при этом в режиме ИТ у монетарной власти нет стимулов к тому, чтобы в полной мере учитывать последствия своих действий для нефинансового сектора. В перспективе необходимо расширение сферы ответственности Банка России, обеспечивающей поиск компромисса между целью по инфляции и поддержкой реальной экономики.
Возможно, компромиссные решения придется искать уже не в столь далеком будущем в случае приближении курса рубля к нижней границе неявного валютного коридора. Такое нельзя исключать при благоприятных внешних сценариях. Противодействие номинальному укреплению рубля потребует возобновления валютных интервенций либо снижения ключевой ставки. Покупка валюты монетарными властями приведет к дальнейшему наращиванию профицита банковской ликвидности. Если при этом ключевая ставка будет по-прежнему поддерживаться на высоком уровне, то возникнет ситуация, аналогичная ловушке ликвидности в условиях дефляции. Уход банков в ликвидные инструменты при высоком реальном проценте еще больше усилит стагнацию кредитного рынка.
В статье рассмотрены существующие на сегодняшний день монетарные режимы и соответствующие им монетарные правила, разработанные для повышения эффективности денежно–кредитной политики центральных монетарных ведомств. Показаны их преимущества и недостатки. Делается вывод, что использование центральными банками монетарных правил и различных режимов таргетирования привело к более общей регулятивной концепции – макропруденциальной политике, в рамках которой ис¬пользуются пруденциальные инструменты (т.е. монетарные нормативы) для снижения системного риска в финансовом секторе и в экономике.
1. Введение
В своей конечной цели монетарная политика любого государства ориентирована на достижение устойчивого развития экономики. Однако выбор монетарного режима во многом зависит от целевого показателя, на который ориентируются в своей деятельности монетарные органы власти, а также от тактики достижения поставленной цели. В связи с последним принято говорить об активной и пассивной денежно-кредитной политике. Сторонники первой выступают за активное вмешательство государства в экономические процессы, приверженцы второй считают, что вмешательство государства должно быть опосредованным - через механизм ДКП, когда центральный банк берет на себя определенные обязательства и действует в соответствии с определенными правилами монетарной политики (Monetary Policy Rules , далее - MPR) или просто монетарными правилами (МП).
В настоящее время принято говорить о следующих режимах монетарной политики , каждому из которых соответствуют определенные МП: таргетирование валютного курса; денежное таргетирование; инфляционное таргетирование; ДКП без явного номинального якоря.
2. Валютное таргетирование
Исторический процесс формирования правил ДКП происходил на протяжении нескольких столетий . Одним из самых первых MPR принято считать правило фиксированного валютного курса (правило конвертируемости), которое уходит своими корнями в XVII век, в эпоху металлических денежных стандартов и первых эмиссионных банков. Это правило легло в основу режима валютного таргетирования. Примером такого правила является правило Палмера (Palmer rule ) . Сущность проводимой в этом случае политики заключается в поддержании стабильности валютного курса путем либо жесткой фиксации его величины («валютный якорь» ), либо установления «валютного коридора», либо абсолютной привязки денежной массы в стране к валютным резервам (так называемое «валютное правление» ) . Изначально стоимость национальной валюты привязывалась к золоту или серебру (до 30-х гг. XIX века), затем - к стоимости валюты других стран. Данная политика характерна для развивающихся стран и на разных этапах реформ использовалась такими государствами, как Мексика, Польша, Чили, Венгрия, Россия и др.
К преимуществам проведения данной политики относят, во-первых, относительную простоту ее осуществления, прозрачность и доступность в понимании для населения, что в свою очередь лучше влияет на инфляционные ожидания, во-вторых, возможность сдерживать и контролировать внутреннюю инфляцию, в-третьих, валютное регулирование позволяет влиять на экономику страны, не попадая при этом под существенное влияние структурных и институциональных сдвигов в экономике.
Тем не менее, данному режиму присущи и существенные недостатки, связанные, во-первых, с потерей независимости ДКП, приводящей, в том числе, к возникновению макроэкономических диспропорций, росту безработицы, снижению темпов экономического роста и др. Во-вторых, в долгосрочной перспективе таргетирование валютного курса может способствовать накоплению инфляционного потенциала и финансовой дестабилизации экономики с вытекающей из этого возможностью возникновения валютного и банковского кризиса. В-третьих, данный режим способствует обесцениванию национальной валюты, следствием чего в долгосрочной перспективе может быть снижение инвестиционной и экономической активности.
Вследствие вышесказанного на определенном этапе развития страны стараются перейти к более гибкому режиму ДКП, способствующему повышению независимости государства и стабильности его экономики.
3. Режим денежного таргетирования
Данный режим, получивший широкое распространение в развитых странах (Германия, Швейцария, Япония, Канада и др.) в 1973 году после распада Бреттон-Вудской системы, предполагает для достижения стабильности цен использование денежных агрегатов в качестве целевых ориентиров. Сторонники данного режима (монетаристы) исходят из того, что темп инфляции определяется приростом денежной массы: в случае превышения темпа инфляции некоего нормативного значения уровень денежного агрегата превысит целевой ориентир. Сокращение роста денежной массы в перспективе приведет к восстановлению темпа инфляции .
Наибольшую популярность в качестве определяющего данный режим МП получило правило Фридмана (Friedman rule ) - правило постоянного темпа прироста денежной массы. Сущность этого правила, по мнению М.Фридмана (Friedman ), заключается в том, что проводимая государством ДКП должна быть ориентирована на достижение равновесия между предложением денег и спросом на них путем установления некоего соотношения между темпом роста денег в обращении, приростом цен и ВВП. Фактически рост денежной массы должен соответствовать темпу роста ВВП и составлять порядка 2-5%. «Оптимальное количество денег», согласно правилу Фридмана, должно обеспечивать такие темпы изменения цен, при которых процентная ставка равнялась бы нулю .
В последующие годы правило Фридмана получило свое распространение в целом ряде других МП, наиболее популярным из которых стало правило МакКаллума (McCallum rule ) . Отличие данного правила от трактовки Фридмана заключается в наличии некой константы, учитывающей отклонение номинального ВВП от его потенциального значения и определяющей деловую активность.
К числу достоинств данного режима относится возможность проведения центральным банком независимой монетарной политики и оперативного реагирования на внутренние проблемы в экономике. В то же время самым существенным его недостатком является высокая волатильность связи между ключевыми показателями, что делает достижение поставленных ориентиров практически невозможным.
В настоящее время мировые лидеры отказались от политики денежного таргетирования и рассматривают денежные агрегаты только в качестве индикативных показателей.
4. Инфляционное таргетирование
Таким образом, в 90-х гг. XX века мировое сообщество столкнулось с необходимостью поиска нового режима регулирования финансового рынка, которым стало инфляционное таргетирование, подразумевающее поддержание стабильности цен путем регулирования процентной ставки.
В начале XX века МП, определявшим режим инфляционного таргетирования, было «правило процентной ставки» , сущность которого заключается в регулировании центральным банком процентной ставки в зависимости от динамики инфляции: процентная ставка остается неизменной при неизменности цен, повышается - при их повышении, понижается - при их понижении.
В 1992 г. Ч.Гудхарт (Goodhart ) предложил иное правило, согласно которому предусматривается бо льший рост процентных ставок по сравнению с темпами роста инфляции (1). Так, при нулевой инфляции предусматривается 3-процентная ставка, а при ее росте на 1% темп роста процентной ставки должен составлять 1,5% :
где i - номинальная процентная ставка; π t - уровень инфляции в период времени t; - желаемый уровень инфляции.
Практически одновременно с правилом Гудхарта профессор Стэнфордского университета Дж.Тэйлор (Taylor ) предложил свое МП, получившее наибольшее распространение и популярность. Правило Тэйлора заключается в том, что при определении ключевой процентной ставки необходимо учитывать не только равновесное значение реальной процентной ставки и темп инфляции, но и переменные гэпа (разрыва) инфляции и ВВП (2). Дж.Тэйлор сформулировал простое для регулятора и понятное для широких масс правило реакции центрального банка на шоки, возникающие в экономике
где i t - краткосрочная номинальная ставка; π t - уровень инфляции в период времени t; - предполагаемый уровень реальной процентной ставки; - желаемый уровень инфляции; y t - фактический выпуск (ВВП); - потенциальный ВВП; a π и a y - параметры чувствительности.
Согласно правилу Тэйлора в условиях равновесия (когда инфляция не превышает свое целевое значение , а выпуск соответствует уровню полной занятости) реальная процентная ставка должна равняться 2%. В случае «перегрева» экономики политика центрального банка должна быть направлена на повышение процентной ставки, и обратно. При этом бо льшее значение Тэйлор придает изменениям цен, чем ВВП, считая гэп ВВП индикатором будущей инфляции . Согласно принципу Тэйлора рост инфляции на 1% должен приводить к большему росту процентной ставки (более чем на 1%).
Несмотря на многие достоинства этого правила (стабилизационные свойства, простота, доступность, полезность при анализе истории монетарной политики и др.), оно обладает целым рядом недостатков, основными из которых являются информационная ограниченность (противники подхода считают, что необходимо при анализе использовать более разнородную экономическую статистику - денежные агрегаты, валютный курс, бюджетные показатели и др.) и наличие различных интерпретаций МП (разные методы оценки могут приводить к различным рекомендациям в отношении процентной ставки). Указанные недостатки привели к тому, что несмотря на свою популярность, правило Тэйлора, во-первых, не является приоритетным в работе центральных банков (наряду с ним используются более сложные экономические модели), а во-вторых, получило свое дальнейшее развитие (имеется достаточно большое количество его модификаций).
Так, в 1993 году Д.Хендерсон (Henderson ) и У.МакКиббин (McKibbin ) предложили несколько иную спецификацию правила Тэйлора, изменив степень влияния показателей гэпа ВВП и инфляции на значение процентной ставки (правило Хендерсона-МакКиббина ).
В конце 90-х гг. Дж.Джудд (Judd ) и Г.Рудебуш (Rudebusch ) ввели дополнительный целевой ориентир - желаемый уровень ставки по федеральным фондам, который определяется в соответствии с классическим правилом Тэйлора и в свою очередь влияет на базовую процентную ставку (3, 4) :
где i t - краткосрочная номинальная ставка; - желаемый уровень ставки по федеральным фондам; π t - уровень инфляции в период времени t; - желаемый уровень инфляции; y t - фактический выпуск (ВВП); φ и ρ - параметры чувствительности.
В 1997 году Р.Кларида (Clarida ), Х.Гали (Gali ) и М.Гертлер (Gertler ) предложили в качестве инструмента ДКП использовать краткосрочную номинальную процентную ставку, значение которой зависит от ожидаемых отклонений основных макроэкономических переменных от их целевых значений (5) (правило Кларида -Гали -Гертлера). Данное МП позволяет центральным банкам учитывать различные экономические факторы (обменный курс, денежную массу и др.).
где - долгосрочная номинальная процентная ставка; - инфляция за период t ÷ (t+n); Ω t - множество информации, доступной центральному банку в момент времени t; y t - реальный выпуск; π* и y* - целевые значения показателей инфляции и выпуска; E - оператор ожидания.
Обобщенную формулу классической модели Тэйлора предложил Атанасиос Орфанидес (Orphanides ), заменивший гэп ВВП на разницу между фактическим и потенциальным выпуском (правило Орфанидеса).
Классическое правило Тэйлора характерно для стран с закрытой экономикой, в то время как в странах с открытой экономикой (Канада, Швеция, Новая Зеландия и др.) применяются иные МП, типичным примером которых являются индексы денежно-кредитного давления (Indices of monetary pressure). Их отличительной чертой является комбинация переменных валютного курса и процентной ставки. Наибольшую известность получили правило Болла и Индекс монетарной конъюнктуры (Monetary Condition Index , MCI), разработанный в начале 90-х гг. специалистами Банка Канады. Индекс MCI рассчитывается как среднее значение изменений валютного курса и процентной ставки (6):
где r t - реальная краткосрочная процентная ставка в момент времени t; q t - логарифм реального валютного курса в момент времени t; r b и q b - значения показателей процентной ставки и валютного курса в базовом периоде.
На практике показатель MCI зачастую используется не только как правило ДКП, но и в качестве ее операционной цели (когда устанавливается некое значение индекса, отражающее равновесное сочетание валютного курса и процентной ставки) и информационного показателя состояния экономики. Диагностирующие функции индекса MCI будут рассмотрены в следующем параграфе.
В настоящее время режим инфляционного таргетирования действует в 38 странах мира, включая страны еврозоны . Тем не менее, все больше стран заявляет о формировании гибридных режимов, объединяющих в себе ключевые моменты классических режимов ДКП. Так, например, поддержание ценовой стабильности, способствующей экономическому росту, созданию рабочих мест и обеспечению социальной сплоченности в странах ЕС - главная задача, на решение которой направлена деятельность Европейского центрального банка (ЕЦБ) . Исходя из этой цели определяется стратегия ДКП ЕЦБ, в основе которой лежит сочетание режимов монетарного и инфляционного таргетирования . Первый представляет собой монетарный анализ, предназначенный для оценки эффективности ДКП с помощью денежных агрегатов. Ключевым показателем монетарной части ДКП ЕЦБ является показатель денежной массы М3. Это связано с тезисом ЕЦБ о наличии тесной связи между инфляцией и ростом денежной массы в средне- и долгосрочной перспективе, что позволяет банку оценивать возможные последствия различных шоковых явлений и принимать решения о дальнейшей активности. Ориентиром для анализа информации об изменении денежной массы М3 служит установленное референтное значение (темпы роста М3), величина которого, по данным ЕЦБ, не должна превышать 4,5% в год .
Стратегия инфляционного таргетирования связана с реальной экономической и финансовой деятельностью в Еврозоне. В рамках анализа рассматриваются такие финансово-экономические показатели, как динамика общих объемов производства, совокупный спрос и его составляющие, изменения валютного курса, состояние мировой экономики и платежного баланса и др. .
Таким образом, в основе стратегии ДКП ЕЦБ и анализа рисков для ценовой стабильности Еврозоны лежит так называемая «Концепция двух столпов», базирующаяся, с одной стороны, на анализе факторов изменения цен во взаимосвязи с развитием реальной экономики и условиями ее финансирования (экономический анализ) и на анализе взаимосвязи между денежной массой М3 и ценами (монетарный анализ), с другой .
5. Режим ДКП без номинального якоря
Данный режим заключается в том, что центральный банк, провозглашая долгосрочные цели (низкая инфляция, рост ВВП и т.п.), не устанавливает конкретные целевые показатели, а в своей деятельности опирается на некие неофициальные промежуточные ориентиры. Данный режим на разных этапах развития применялся в тех или иных странах (США, Япония, Индия, Египет, Малайзия и др.). Ключевыми недостатками данного режима являются отсутствие прозрачности в действиях монетарных властей и сильная зависимость ДКП от субъективных факторов .
6. Выводы
Таким образом, на разных стадиях развития общества более эффективно работают различные правила ДКП, определяющие тот или иной монетарный режим. На сегодняшний день одним из наиболее распространенных режимов ДКП является режим инфляционного таргетирования, основным трансмиссионным механизмом которого является процентная ставка. Его применение позволяет достаточно эффективно управлять инфляцией и создавать стимулы для экономического роста. Однако использование этого канала делает данный режим не слишком популярным у населения, поскольку результат действий денежных властей, как правило, отсрочен во времени, в то время как в краткосрочном периоде меры по стабилизации инфляции сопряжены с ужесточением финансовой дисциплины (в том числе с ростом процентных ставок), сокращением бюджетных расходов, падением ликвидности и т.п.
У данного режима имеются как свои сторонники, так и противники. Так, в совместном исследовании специалистов Мэрилендского университета и Университета Британской Колумбии показано, что положительный эффект от повышения процентной ставки, приводящий к снижению инфляции, наблюдается только в развитых странах. В большинстве же стран мира повышение ставок приводит к обесценению национальной валюты и, как следствие, росту инфляции . Это связано с тем, что таргетирование инфляции в развитых странах осуществляется в условиях большей гибкости обменного курса и высокой степени независимости центрального банка, что и позволяет добиваться положительных эффектов, в то время как во многих развивающихся странах бюджетная политика доминирует над денежной, провоцируя более жесткий режим в отношении обменного курса и приводя к потере контроля над инфляцией со стороны монетарных властей .
Таким образом, переход страны к режиму инфляционного таргетирования должен осуществляться при наличии определенных условий. Однако единое мнение о том, на каком этапе развития страны рекомендуется вводить данный режим, в научном сообществе пока отсутствует.
Кроме того, практика показывает, что со временем традиционные механизмы теряют свою эффективность, в связи с чем необходим поиск новых инструментов ДКП. На сегодняшний день использование центральными банками МП и различных режимов таргетирования привело к более общей регулятивной концепции - макропруденциальной политике , в рамках которой используются пруденциальные инструменты (т.е. монетарные нормативы) для снижения системного риска в финансовом секторе и в экономике. Конечной целью этой политики является стабилизация экономических колебаний, по-скольку формирование «пузырей» часто ведет к перегреву экономики, а этапы «схлопывания пузырей» сопровождаются экономическим спадом и длительным периодом пониженных темпов роста . В условиях сбалансированной макроэкономической ситуации макропруденциальная политика способствует достижению целей ДКП (например, ценовая стабильность), в то время как в условиях макроэкономического дисбаланса их цели могут вступать в конфликт: например, при использовании регулятором высоких процентных ставок, негативно влияющих на экономику. Несмотря на то, что макропруденциальная политика является относительно новым явлением в экономике, которое еще предстоит должным образом изучить и оценить, она представляет собой инструмент, в определенных условиях способный заменить неэффективную ДКП. При этом сама макропруденциальная политика требует совершенно иных инструментов влияния на монетарную сферу и иных правил и моделей их использования. В связи с этим в настоящее время разворачивается широкомасштабная работа по «сбору» основных пруденциальных инструментов в рамках одного макроиндикатора для последующего исследования влияния действий центрального банка на экономику и разработки корректирующих воздействий. При этом «старые» не исчезают из таких новых моделей, а модифицируются и меняют свой изначальный вид.
Литература
1. Моисеев С.Р. Правила денежно-кредитной политики // Финансы и кредит. 2002. №16. С. 37-46.
2. Малкина М.Ю. Монетарная экономика. Нижний Новгород: Нижегородский госуниверситет, 2010. 78 с.
3. Толстолесова Л.А. Стратегии и современная модель управления в сфере денежно-кредитных отношений. Тюмень: Издательство Тюменского государственного универ-ситета, 2015. 156 с.
4. Цукарев Т. Генезис правил монетарной политики центральных банков. URL: http://www.nbrb.by/bv/articles/1689.pdf
5. Денежно-кредитная политика ЕЦБ. Франкфурт-на-Майне: Европейский центральный банк, 2004. С. 161.
6. Беспалова О.В. Обзор деятельности Европейского центрального банка (от начала создания до 2012 г.) // Проблемы учета и финансов. 2013. № 1(9). С. 42-56.
7. Дробышевский С.М., Трунин П.В., Евдокимова Т.В. Влияние выбора целей и инструментов политики денежных властей на уязвимость экономик. М.: Дело, 2012. С. 201.
8. Hnatkovska V., Lahiri A., Vegh C.A. The Exchange Rate Response Puzzle // Society for Economic Dynamics. Meeting Paper. 2011. №425. URL: https://economicdynamics.org/meetpapers/2011/paper_425.pdf
9. Улюкаев А., Замулин О., Куликов М. Предпосылки и последствия внедрения таргетирования инфляции в России // Экономическая политика. 2006. №3. С. 19-38.
10. Роль макропруденциальной политики в условиях корреляции сырьевых циклов с потоками капитала и финансовым циклом. URL: http://www.cbr.ru/Content/Document/File/16743/analytic_note_170808.pdf
Екимова Н.А. Монетарные правила таргетирования: смена парадигмы// «Муниципальная академия», №4, 2017. С.110-116.