Введение. В.я

«Свобода журналистики, как я ее понимаю»

Шульгиной О.И.

В.И. Ленин уделял свободной печати очень много внимания. Уже в годы подполья перед октябрьским переворотом 1917 года, Ленин в основном определил задачи новой печати, которая должна быть создана в новом государстве: диктатура пролетариата. Газеты представили Ленина коллективным пропагандистом, агитатором и организатором.

Газета должна откликнуться на все вопросы, выдвигаемые жизнью во всех областях, и делать определенные выводы из каждого факта применительно к конечным целям социализма.

Основополагающие принципы новой советской печати Ленин сформулировал в статье: «Партийная организация и партийная литература»,(1905) . печать пресса журналистика

Основные принципы новой журналистики:

• 1. Партийность - Ленин подчеркивал, что на смену декларированному буржуазной прессой принципу беспартийности, который в завуалированной форме маскирует зависимость от денежного мешка, должен прийти принцип партийности, когда журналисты прямо выражают интересы народного класса, партии большевиков.
• 2. Народность - журналистика должна служить народу, выражая интересы народного большинства и она должна быть народной. Отношение к оппозиционной журналистике отрицательное => против многопартийности журналистики. Большевистская печать должна была стать важнейшим орудием социального строительства, средством экономического воспитания и перевоспитания масс. Печать, журналистика должна быть составной частью административного управления обществом, отсюда требование коренного изменения типа печати, форм и методов ее работы.

Ведущей социальной силой социалистического (коммунистического) движения является пролетариат, но движение это захватывает постепенно все трудовые слои общества. Поэтому художники, участвующие своим творчеством в коммунистическом движении, могут представлять интересы различных социальных слоев трудящихся. Внутри коммунистического движения особую роль приобретает политическая форма идеологии и политическая партийная организация.

В статье Ленин настаивает на том, чтобы вся партийная литература (политическая, теоретическая и публицистическая) была подконтрольна партийным организациям и чтобы все литераторы, числящиеся в рядах социал-демократической партии, сохраняли в своих работах верность партийной программе. Вместе с тем Ленин прямо затрагивает вопрос и о художественной литературе, об искусстве. Утверждая, что неклассовая литература и искусство будут возможны «...лишь в социалистическом внеклассовом обществе...» он выступает за «действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу», которая будет служить идее социализма и миллионам трудящихся.

Брюсов выступает за свободу творчества: «книги содержащие то же, что Коран, лишние, содержащие иное, - вредны". Но какое, казалось бы, дело Брюсову и прочим "пылким сторонникам свободы", какие уставы вводит у себя социал-демократическая партия? Каждый добровольный союз людей в праве устраиваться так, как ему заблагорассудится, "разумеется, пока несогласным с такой тиранией представляется возможность перейти в другие партии". Угроза изгнанья из партии является, в сущности, угрозой извержения из народа.

Может случиться, что пролетариат захватит государственную власть, -тогда социал-демократический устав станет уставом всенародным. Надо в предвиденьи этого "катастрофического" случая заранее обеспечить себе и себе подобным свободу творчества, свободу слова.

"Свобода слова неразрывно связана со свободой суждения и с уважением к чужому убеждению". Потому что, - "для нас дороже всего свобода исканий, хотя бы она и привела нас к крушению всех наших верований и идеалов". "По-видимому, г. Ленин судит по тем образчикам писателей - ремесленников, которых, он, быть может, встречал в редакциях либеральных журналов. Ему должно узнать, что рядом встала целая школа, выросло новое, иное поколение писателей-художников... Для этих писателей - поверьте, г. Ленин, - склад буржуазного общества более ненавистен, чем вам... Всю свою задачу они поставили в том, чтобы и в буржуазном обществе добиться "абсолютной" свободы творчества".

Брюсов подразумевает, по-видимому, писателей символистов и расценивает их, как подлинных борцов за свободу в отличие от Ленина, который намеревается только сменить одну тиранию на другую.

"Пока вы и ваши идете походом против существующего "неправого" и "некрасивого" строя, <мы> готовы быть с вами, мы ваши союзники. Но как только вы заносите руку на самую свободу убеждений, так тотчас мы покидаем ваши знамена. "Коран социал-демократии" столь же чужд нам, как и "Коран самодержавия". И поскольку вы требуете веры в готовые формулы, поскольку вы считаете, что истины уже нечего искать, ибо она у вас, - вы - враги прогресса, вы - наши враги".

Дмитрий Сергеевич Мережковский пишет: «Дух зла воплотился в Ленине -- о, еще не последний, а только очень средний! но все же подлинный; а дух зла есть дух небытия, ничтожества. Имя “великого” Ленина останется в памяти человечества вместе с именами Атиллы, Нерона, Калигулы и даже самого Иуды Предателя”. “Л.-- самодержец, Горький -- первосвященник. У обоих в душе -- один и тот же провал в пустоту, в нигилизм, в “босячество”. Оба -- великие блудники, или вернее, блудницы. Абсолютная русская женственность, абсолютная проституция”. “Горький -- не друг, а враг, тайный, хитрый, лицемерный, но злейший враг русского народа”.

Мережковский не исключение. Многие умнейшие люди России, не согласные с Лениным, начали эмигрировать за границу. Солженицын, Набоков, Иосиф Бродский…

Я абсолютно согласна с Брюсовым. О какой свободе журналистики и литературы может идти речь? Освободившись из «оков буржуазии», журналистика обречена стать заложницей большевистского строя. Ленину выгодно, чтобы пресса работала на него, держась в определенных рамках.

Стоит сказать несколько слов о современной журналистике. В том числе о свободе слова.

Большая ошибка, что на протяжении многих лет понятие свободы слова фактически подменялось журналистским правом. Свобода слова - это не право журналистов, на профессиональное достижение или завоевание. Это не право говорить то, что думаешь, в том числе и любую чушь, которая может прийти в голову журналисту. Свобода слова - это все-таки конституционное право народа получать достоверную информацию.

Где написано, что независимому журналисту можно обманывать народ? Да, очень непросто творить журналистам так называемых официальных изданий под таким грузом ответственности. Может, нет той легкости пера, вольного полета мысли. Кому-то приходится откладывать творческие планы, если им не находится фактографического подтверждения. Но что ближе к европейским стандартам журналистики - свобода измышлений или свобода, ограниченная ответственностью?

Кстати в Европе со свободой все обстоит совсем по-другому. Если говорить о свободе слова, то там ее рамки уже, строже и четче очерчены.

Существует на Западе такая теория социальной ответственности. Человек по своей природе не может разумно распоряжаться неограниченной свободой.

Отсюда - право на свободу слова одних и право других на свободу защиты от чужой свободы. На этой базе возникают этические кодексы.

Один из первых сводов журналистских норм был создан в 1923 г. в США под названием "Каноны журнализма". Его приняло американское общество газетных редакторов. Судя по содержанию первых кодексов, их составители находились под влиянием возникшей в начале века концепции свободной прессы, или, как ее иначе называют, либертальной. Истоки этой концепции восходят к идеям Дж. Мильтона, Т. Джефферсона, Дж.-Ст. Милля, а ее содержание может быть сведено буквально к нескольким пунктам. Вот они:

• 1. Пресса является общественным или полуобщественным институтом. Ее главная цель - информировать читателя, развлекать его и помогать ему контролировать правительство.
• 2. Пресса доступна любому гражданину, и каждый, имеющий достаточно средств, может издавать газету.
• 3. Пресса контролируется самопроизвольным процессом установления истины на "свободном рынке идей".
• 4. В ней запрещены клевета и непристойности.
• 5. Наконец, пресса - четвертая власть в государстве. Она несет

ответственность перед обществом и обязана представлять общество в целом.

Общая демократическая направленность этой концепции благотворно сказалась на содержании первых журналистских кодексов. В качестве высших ценностей в них провозглашаются свобода слова и право всех людей на получение правдивой информации.

Эти принципы не лишают и не могут никого лишить свободы слова. Но на тех, кто входит в профессиональные объединения, они налагают нравственную обязанность бороться за общечеловеческие ценности, за мир, демократию, социальный прогресс. Эта демократическая борьба провозглашается профессиональным долгом честного журналиста.

В действующих ныне кодексах должны учитываться значительные перемены, происходящие в сфере коммуникаций, и новые нравственные проблемы, возникающие в этой связи.

Независимости хочется всем, не одним только журналистам. Но мы всегда почему-то зависим от чего-нибудь. Издания не могут быть независимы не только от закона, но и от общественной морали. Если же журналист чувствует себя независимым от нее, считает, что можно все, - начинается то, о чем предупреждал Ф. Достоевский, - бесовщина. В такой ситуации возникает вопрос: что важнее - обеспечить независимость такому журналисту или обеспечить независимость от него общества?

Журналистика - это такая профессия, где волей-неволей приходится ходить на грани фола, по острию. Только «ходить по острию» - не значит «орать».

Порядочность - последнее, если не единственное, убежище журналиста.

Журналисты должны стараться быть порядочными сами по себе и распространять волны порядочности вокруг себя.

Членам журналистского сообщества нужно почаще вспоминать старую истину, гласящую, что честь и совесть не продаются, и потеряв их однажды, за деньги не купишь.

В любой борьбе, особенно за свободу, важно не потерять себя, контроль над

собой. Журналист хорош, если сохранил профессиональное любопытство и способность изложить суть фактов.

У каждого своя правда, а для журналиста нет понятия правды, но есть понятие честности и точности. Говорить, что журналист должен писать правду, было бы бредом и лицемерием. Кто более честен и искренен в постижении истины (которая в конечном итоге непостижима), тот и более точен.

Известный столичный адвокат Генри Резник предлагает: «Пора журналистам вспомнить о нравственности. Многие улыбнутся: господи, ну какая нравственность, когда там большие деньги. Так я могу вам сказать: ничего другого нет. Надо создавать условия, когда за такие нарушения люди будут отторгаться от сообщества, как прокаженные. Ничего другого не придумано!».

И такие условия, если их создать, тоже будут способствовать самореализации свободной журналистики. Важно все-таки понять, что свобода - это и есть ограничения, условия. Именно они делают ее ощутимой, ценной, желанной.

А вот достижимой свободу прессы помимо вышеперечисленных благородных стремлений могут сделать продуманные экономические механизмы, будь то государственная поддержка СМИ или грамотная финансовая политика издания.

Литература

• 1. Статья В.И. Ленина «Партийная организация и партийная литература»;
• 2. Статья В. Брюсова «Свобода слова».
• 3. Д.С. Мережковский «Царство Антихриста»;
• 4. Е. Прохоров «Введение в теорию журналистики»;
• 5. Гущин В. «Глас вопиющего...»М. 1999;
• 6. Дэннис Э., Мэррилл Дж. «Беседы о масс-медиа». М. 1997;
• 7. Журнал «Журналист», №№ 1-12, 1999, №№ 1-11, 2000;
• 8. Журнал «Профессия - журналист». №№ 1-10, 2000;
• 9. Журнал «Среда». №№ 1, 4, 6, 2000;
• 10. «Как преуспеть в торговле газетной рекламой». М. НИП. 1999;
• 11. «Социальное функционирование журналистики». СпбГУ. 1994;

Свобода слова в нашей стране гарантирована Конституцией, а все остальное лишь сужает эту основополагающую для демократии свободу. Журналистика - основной институт демократии, ее невозможно загонять в рамку конкретного закона. Дополнительные законы налагают и дополнительные ограничения на свободу слова - о национальной безопасности, государственных секретах. В таком случае свобода слова начинает принимать аморфные и искаженные формы. Полуправда и полусвобода приводят к искажению реальной картины состояния общества. Конституция, Гражданский кодекс, налоговое законодательство - вот, по сути, с чем имеет дело пресса повседневно, представляя собой одну из сфер предпринимательства, и этих законодательных актов вполне достаточно для того, чтобы издавать и продавать газеты. Для прессы важен не сам закон, а диалог между журналистами и властью, постоянная отчетность и открытость властных кабинетов не только перед нами, но и перед всеми налогоплательщиками. Журналисты и чиновники должны сотрудничать, сдерживая и уравновешивая друг друга. Только так можно развивать демократию и ражданское общество. А ныне дело дошло до того, что правительство перестало отправлять в редакции свои пресс-релизы, не говоря уже об электронной почте. От народа власть давно дистанцировалась, а теперь она отдаляется и от журналистов. Чиновники привыкли ругать прессу, не замечая, что одновременно они ругают и себя, подчеркивая свою некомпетентность и некультурность. Пресс-службы министерств и ведомств, созданные по требованию главы государства, стали барьером между прессой и чиновниками. Лишь при необходимости власти предпочитают «сливать» нужную им информацию в те издания, которые контролируются ими, чтобы при необходимости можно было быстро опровергнуть этот компромат. В результате одна-две избранные газеты знают все и обо всех лишь благодаря высоким покровителям, которые прячутся от остальных изданий за высокими охраняемыми заборами. В другие же редакции приносят лишь авторские материалы интеллектуалов, на гонорары за которые редакциям к тому же приходится теперь выплачивать установленные правительством дополнительные налоги.

Журналист должен иметь собственную позицию, от которой зависит публикация того или иного материала. И тут возникает вопрос: кто платит журналисту? Если редактор, то журналист таковым и остается, если статья заказана со стороны, то это уже "PR-деятель". Но на практике все намного сложнее: заказать и оплатить статью могут и главному редактору. Тот в свою очередь дает задание журналисту. Правда, последний может обнаружить подвох и отказаться выполнять поручение редактора. Но это чревато санкциями вплоть до увольнения, хотя по закону журналист вправе не выполнять поручение руководства редакции, если это противоречит его личной журналистской и гражданской позиции. Таким образом, независимость СМИ превращается в миф. "Четвертая власть" перестала быть таковой и находится под контролем государства, финансово-промышленных групп, политиков. И роль СМИ как института демократии потеряла всякий смысл.

Российские СМИ переживают кризисное состояние, в результате чего-либо вообще нельзя говорить о СМИ как инструменте демократии, либо говорить именно об инструменте, а не самостоятельном субъекте общественных отношений.

Среди наиболее глубоких и в то же время очевидных причин кризиса в информационной сфере были выделены следующие.

Утрата доверия населения к СМИ и, как следствие, снижение (вплоть до полного исчезновения) реакции аудитории на получаемую информацию.

Монополизация информационного рынка, рассматриваемая как прогрессирующий процесс: на смену господствующей до недавнего времени монополии информационных империй (медиа-холдингов, финансово-промышленных групп, отдельных лиц) приходит государственный информационный монополизм.

Проблемы, связанные с регулированием - как правовым, так и общественным - деятельности наиболее динамично развивающихся участников информационного рынка - электронных СМИ.

Обозначены также возможные пути решения стоящих перед государством, бизнесом и обществом информационно-коммуникативные проблем:

Провести глубокое научное, возможно, социологическое, изучение проблемы и проанализировать тенденции в развитии российских СМИ;

Усилить правовое обеспечение деятельности СМИ: создать полный пакет нормативных актов, регулирующих отношения в информационно-коммуникативной сфере, на основании базового Закона о СМИ от 1991 г.,

Сблизить производителя и потребителя информационного продукта, реализовав тем самым истинное функциональное назначение СМИ - служить читателю, слушателю, зрителю.

Выработать дееспособные механизмы защиты не только журналистской гильдии, но и потребителей информации. Комплексное решение данной проблемы возможно через создание системы специализированных информационных судов.

Средства массовой информации и коммуникации часто вызывают полемику в обществе. Вопросы массовых коммуникаций важны потому, что прямо или косвенно оказывают влияние на жизни людей. Ярким примером может служить освещение вопросов экономики, охраны окружающей среды, неизменно вызывающих критику. Аудитория СМИ любит обсуждать полученную из газет или с экранов информацию и делает это, не всегда хорошо владея предметом и понимая существующие проблемы. Но, безусловно, люди имеют право выражать свои мнения, делиться впечатлениями. Общепринято, что «тот, кто платит, тот и заказывает музыку», и поэтому вопросы собственности на СМИ и контроля за ними также всегда в центре внимания тех, кого интересует эта область. Влияние, которое СМИ оказывают на общество, тоже привлекает внимание и порождает дискуссии. СМИ уже по определению находятся на виду, что делает их весьма и весьма уязвимыми для всесторонних нападок. Работа журналистов подвергается критике вне зависимости от того, нарушают ли они законы профессиональной этики или нет. «Профессия предоставляет журналисту право и, более того, вменяет ему в обязанность вершить от имени общества публичный моральный суд над явлениями, привлекающими внимание общества»,- пишет в своей книге главный редактор «Журналиста» Д.С. Авраамов. Сам процесс журналистского труда, а главное, его результат, так или иначе, затрагивают интересы многих. О профессиональной пригодности человека к журналистике нельзя судить без учета его нравственных качеств, которые для этого вида труда имеют не меньшее значение, чем квалификация. Профессиональное здесь практически всегда выступает как моральное, и наоборот.

Средства массовой информации, опираясь на истинное знание, помогают читателю ориентироваться в постоянно меняющемся, бесконечно большом и, в общем, мало знакомом лично ему мире. Но для того, чтобы пресса могла осуществлять свое предназначение и при этом не нарушать законных интересов тех, с кем журналист вступает в контакт, его поведение должно регулироваться. При этом правда возникает вопрос, где грань этого регулирования и что происходит со свободой журналистского творчества.

Свобода журналиста как понятие, проблема появляется вместе с развитием средств массовой информации и активным включением их в политическую жизнь общества. Прежде чем говорить о свободе необходимо осознать, что подразумевается под понятием «свобода». «Понимание свободы как ничем не ограниченной возможности говорить и писать, что угодно характерна для необразованного, примитивного и поверхностного представления»,- писал Гегель. Действительно, было бы странно, если бы при действующей в государстве статье Уголовного кодекса о наказании за разжигание расовой нетерпимости журналист, призывающий к этому через СМИ, освобождался бы от ответственности на основании гарантированной Конституцией РФ свободы средств массовой информации. То есть, в данном случае понятие «свобода» следует воспринимать как «независимость», что означает отсутствие ограничений, кроме определённых законом. Таким образом, положения закона, накладывающие ограничения на действия журналиста, являются одними из регуляторов в журналистике.

В настоящее время, в связи с отменой ряда ограничений, прежде всего цензуры, возможности свободного выбора для журналиста неизмеримо расширились. Потому свобода предстает перед пишущим не только как объективная возможность выбора, но и как субъективная способность правильно его произвести.

В свою очередь эта свобода легко оборачивается произволом, если пишущий не имеет четких нравственных ориентиров, тем более что в условиях административно-командной системы трудно было наработать сколько-нибудь солидный опыт свободного и одновременно ответственного обращения со словом. А при нехватке такого опыта воздух свободы способен одурманить не одну горячую голову.

Мощный поток критики, обрушившейся со страниц печатных изданий, только подтверждает эту банальную истину. Вместе с очищающей критической волной выплескиваются недостоверные сведения и некомпетентные суждения, уничижительные оценки, задевающие честь и достоинство граждан. Да, публичная критика способна исцелять, но она может нанести и глубокую, незаживающую рану. Поэтому критические публикации вызывают особенно пристальное внимание и оцениваются как читателем, так и профессиональной средой не только с деловых позиций, а прежде всего в категориях морального сознания: с точки зрения объективности, смелости, справедливости.

Сейчас отношение к проблемам профессиональной морали журналиста меняется, поскольку в пору нынешних кардинальных сдвигов работники прессы постоянно оказываются лицом к лицу с множеством прежде не встречавшихся проблем. Известно, что творческий труд вообще не может быть жестко регламентирован. Чем меньше в нем стандартных, повторяющихся моментов, тем большую роль в его регуляции играют гуманистические мотивы и моральные ценности. Эта зависимость усиливается по мере ускорения социально-экономического развития: быстрые перемены всегда несут в себе элемент новизны, а потому исключают автоматизм и требуют от личности самостоятельных нравственных решений.

Принимать такие решения журналисту все чаще и чаще приходится самому, во-первых, из-за стремительных темпов перемен, которые в условиях газетной и тем более радио- и телевизионной оперативности практически не оставляют запаса времени для сторонних согласований. А главное, демократизация общественных отношений, наконец, уже упомянутая отмена цензуры снимают многие бюрократические рогатки на пути его свободного выбора.

Соблазном власть имущих всегда было противопоставить печатному слову запрет. И, несмотря на демократическую направленность Закона о печати и других средствах массовой информации, выбор у журналиста и сейчас бывает ограничен. В нынешнее переходное время старые методы руководства прессой и новые подходы к ней постоянно сталкиваются друг с другом. И по сей день нередки случаи, когда учредитель диктует, кого и за что хвалить, кого ругать, а решение "печатать - не печатать" все еще зависит от личных качеств того или иного руководителя.

Свободному выбору мешают случаи расправы за справедливую критику и препятствия, которые чинят журналисту при получении необходимых для работы сведений. Сковывает и отсутствие четкого определения государственной тайны. Бывает, журналист становится жертвой преследования со стороны тех, кого он покритиковал. Однако судебные дела против зажимщиков критики практически не возбуждаются. Подобные обстоятельства толкают журналистов к примиренчеству, тогда как свободный выбор позиции, напротив, требует от них гражданского мужества.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ВОРОНЕЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(Факультет журналистики)

Контрольная работа

«Свобода журналистики, как я ее понимаю»

Контрольная работа

Студента 1 курса Ж з/о

Варламовой Ж.А.

Проверил (а):

Хомчук-Черная Т.Н.

ВОРОНЕЖ 2013 г.

Мне повезло в жизни с мамой. Всегда современная, свободолюбивая и интересная не только для меня, но и для окружающих ее людей, она учила меня духовной свободе. Но все по порядку.

В мои одиннадцать лет моя мама (Татьяна Александровна Карягина) пришла в журналистику. Тяготела к публицистической деятельности мама давно, хотя имела филологическое образование. Но жизнь распорядилась так, что только к ее тридцати годам в строительной корпоративной газете «Прогресс» появилось место, и мама стала корреспондентом. С этого времени я стала внимательно прислушиваться к маминым рассказам о жизни редакции, о ее работе и статьях. И именно с того времени я поняла, что в нашей стране существовала жесткая цензура и совершенно отсутствовала свобода слова, пока не развалился Советский Союз.

Когда я взяла в руки статью В.И. Ленина «Партийная организация и партийная литература» (1905 г.), ко мне пришло осознание, почему в нашей стране советского периода было такое строгое отношение к свободе слова.

Еще в 1905 году Владимир Ильич Ленин, воспользовавшись ситуацией, когда «царизм уже не в силах победить революцию…революция еще не в силах победить царизма», стал пропагандировать партийную литературу. Сам Ленин был прогрессивным, как говорится современным языком, креативным человеком. Его глобальные идеи имели большой успех среди широких масс людей, причем не только рабочих и крестьян. Многие интеллигентные люди разделяли взгляды Владимира Ильича и шли за ним.

Октябрьские события 1905 года дали некоторые первые свободы обществу, которое к тому времени было расколото на богатых, зажравшихся, ленивых буржуев и нищих, голодных, находящихся за чертой бедности, людей. И статья Ленина, своевременно появившаяся в журнале «Новая жизнь» от 13 ноября 1905 года, стала своеобразным призывом к действию. Народ, уставший от беспредела богатых, от «проклятой поры эзоповских речей, литературного холопства, рабьего языка…», готов был идти за тем, кто предложил «выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме».

Но уже в первых строках статьи чувствовалось, что будет жесткий контроль партии и партийцев над любой литературой. И именно такой контроль существовал в нашей стране вплоть до 1991 года. «Шаг вправо, шаг влево - расстрел» - такой подтекст я вижу в данной статье Ленина. «Выйдя из плена крепостной цензуры… Мы хотим создать и мы создадим свободную печать… в смысле свободы от капитала, свободы от карьеризма» - вполне разумные слова Ленина, которые он тут же сам и опровергает: «Для социалистического пролетариата литературное дело не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела». Так все-таки литературное дело будет зависимым! Сам Ленин против индивидуальности.

Но я считаю, что каждый журналист индивидуален, и в этом вся его прелесть и привлекательность. Взять хотя бы тех журналистов, о которых с восторгом рассказывала моя мама, а потом и я сама убедилась в их высоком профессионализме и индивидуализме. Валерий Аграновский – культовая фигура в российской журналистике, больше пятидесяти лет отдавший «второй древнейшей профессии» и писательскому ремеслу. Татьяна Тэсс своими очерками в газете «Известия», как оазисами живого слова среди официоза и сухих производственных статей, давала нам, читателям, возможность мыслить, рассуждать и спорить. Леонид Азарх – известный голос «Радио России», чьи передачи я ждала и слушала, внимая каждому слову. Его программа «Третья половина» о ценных бумагах и банках, в которой некая семья, где жена – мотовка, а муж – скопидом, решают сложные экономические проблемы вместе со слушателями, приводила меня в восторг. Вот она – индивидуальность, против которой выступал Ленин в своей статье.

С одной стороны, В.И. Ленин говорит мудро и понятно: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». И тут же противоречит: «…лицемерно – свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу». То есть, пишите о пролетариате и для пролетариата, а если нет – вы не с нами – вы изгой и отщепенец, другого не дано. А где же тогда свобода? «Долой литераторов беспартийных», - говорит Ленин, все должно работать на партию социал-демократов.

И давайте вспомним, как умнейшие люди России, которые были не согласны с таким лозунгом Владимира Ильича, стали эмигрировать за границу. Бунин, Набоков, Бродский, Солженицын - я могу перечислять их имена бесконечно. Для меня стало страшным событием, когда я узнала о судьбе Марины Цветаевой, моей любимой поэтессы. Она уехала за границу, потом ее мужа заставили вернуться, за ним вернулась и сама Марина с сыном. Не выдержав испытаний, в Елабуге Цветаева наложила на себя руки. Вот страшные последствия статьи В.И. Ленина, его призывов и лозунгов.

Я помню мамины слезы и страх потерять работу. «Вы не вступили в партию, Татьяна Александровна, вам не место в городской газете», - говорили ей в горисполкоме. Под большим давлением мама вступила в партию, впоследствии стала главным редактором газеты «Речник Молдавии», но ее свободолюбивый дух так и не был сломлен. Тот дух, который в своей статье Владимир Ленин клеймит и запрещает. «Перед нами трудная и новая задача – организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в ТЕСНОЙ и НЕРАЗРЫВНОЙ связи с социал-демократическим рабочим движением». И ни шага в сторону! Но ведь это не свобода, это рамки. А в результате: Мандельштама нельзя было найти ни в одной библиотеке, Булгакова читали ночью, его произведения распечатывали на плохом ротаторе и передавали из рук в руки. И таких примеров сотни.

Свою маму я слушала, впитывая каждое слово: «Человек свободен тогда, когда свобода есть в его душе, когда он духовно свободен, раскрепощен, но не развращен». Основа журналистики – честность, открытость, непредвзятость. Это верх профессионализма. Вернувшись из Молдавии на родину в наш поселок Подгоренский, мама устроилась работать на местное радио. И мы вместе с ней любили слушать радиопередачи под названием «Перепутье» замечательной журналистки Татьяны Нюхиной. Жаль, что сейчас этих передач нет, а если и есть, то в повторе.

Вот почему я полностью согласна со статьей Аврелия (В. Брюсова) «Свобода слова», которая вышла сразу за статьей Ленина в журнале «Весы» в том же 1905 году. «Ленину нельзя отказать в смелости: он идет до крайних выводов из своей мысли: но меньше всего в его словах истинной любви к свободе. Свободная («внеклассовая») литература для него – отдаленный идеал…» Буржуазная литература является для Ленина лицемерно свободной, а «открыто связанная с пролетариатом литература» - «действительно свободна». Но видно невооруженным глазом, что обе литературы не свободны. Ленин четко и открыто говорит, что литераторы будут рабами пролетариата. Но мы же знаем, что раб, он всегда раб, хоть как его не назови. Как говорит В. Брюсов: «Раб мудрого Платона все-таки был рабом, а не свободным человеком».

Ленин всех упорно заталкивает в рамки партийности. Это стало страшным, когда его последователи проводили «чистки» в партийных рядах. Как уничтожали лучших, закрывали, ссылали на Соловки. Вот он, итог ленинских призывов. Мы все это помнили, помним и с содроганием будем вспоминать еще долго. «Мы не можем не видеть, что социал-демократы добивались свободы исключительно для себя, что париям, стоящим вне партии, крохи свобод достались случайно, на время, ПОКА грозное «долой» не имеет еще значения эдикта», - пишет Валерий Брюсов. Он как будто предчувствует беду, которая охватит наше государство, и в пучине несвободы будут гибнуть умнейшие люди той эпохи.

Ленин предлагает прогонять «таких членов, которые пользуются фирмой партии для проповеди антипартийных взглядов», но слово «прогнать» имеет по Брюсову «более обширный смысл». «Утверждаются основоположения социал-демократической доктрины, как заповеди, против которых не позволены (членам партии) никакие возражения, - пишет Валерий Брюсов. - Итак, есть слова, которые запрещено говорить, и взгляды, которые запрещено высказывать». «Членам социал-демократической партии дозволяется лишь критика частных случаев, отдельных сторон доктрины, но они не могут критически относиться к самим устоям доктрины», - слова В. Брюсова, с которыми я столкнулась в жизни.

Возмущенная, вся в растрепанных чувствах, мама пришла как-то раз домой в 1987 году. «Меня руководство отчитало за мою статью, в которой я резко рассказываю о взяточничестве в отдельно взятой организации, - стала рассказывать о ситуации на работе моя мама. – Писать о проблеме разрешают, но только в частном случае. Например, взяточник Иванов попался и его судили, а о том, что Иванов - выходец из крупной организации, где взяточник сидит на взяточнике и взяточником погоняет, писать нельзя». Тогда Татьяну Карягину чуть не уволили из редакции. Уже тогда я понимала, что быть свободолюбивой – опасный путь. И все равно громко в школе на уроках литературы высказывала свое мнение о неприятии шолоховских произведений, пронизанных партийностью и советизмом. Особенно не нравилась мне «Поднятая целина». Я не умаляю талант Шолохова как писателя, но не приемлю такую форму изложения, такой взгляд на жизнь.

Еще в 8-м классе я доказывала своей учительнице по литературе, что нигилизм Рахметова в произведении Чернышевского имеет место быть и существовать. За что мне поставили неудовлетворительную оценку, а я написала второе сочинение, где доказала, что Рахметов был прав в своих взглядах на жизнь. Чем добилась исправления оценки и уважения педагога. Представляю, каково было Брюсову в то революционное время жить и бороться за свободу слова.

Со свободой слова в наше время, конечно, стало полегче. Здравомыслящие, талантливые люди живут в нашей стране. Они всегда на шаг впереди всех. Они пугают обывателей харизмой, вот и боязно некоторым редакторам печатать или давать в эфир прогрессивные вещи. Получается как у Грибоедова. «Ах, что скажет княгиня Марья Алексевна?», - ужасается «высоких» мнений Фамусов в «Горе от ума».

Особенно это ярко выражено на местном уровне. Я всего год работаю в районной газете «Подгоренец» обозревателем, но уже не раз сталкивалась с «цензурой» местного значения. Однажды даже руки опустились, и работать в журналистике перехотелось. Но побывав на медиа-форуме и послушав таких журналистов, как Всеволод Богданов (председатель Союза журналистов России), Генрих Юшкявичус (вице-президент Всемирной Евразийской академии телевидения и радио), Владимир Лившиц (руководитель информационно-аналитического центра Национальной ассоциации телерадиовещателей), Максим Шевченко (ведущий Первого канала ТВ), поняла, что быть настоящим журналистом почетно и важно. И если надо будет бороться за свободу слова - пусть эти слова даже покажутся вам пафосными - я пойду и в бой, и на баррикады.

Только в 2013 году в мире погибло около семидесяти журналистов, из них два россиянина. Каждый погибший - индивидуальность, яркая личность, которая не боится делать свою работу в «горячих точках», затрагивать опасные темы и нести людям достоверную информацию. Еще Солженицын говорил, что людей творческих, ярких, неординарных надо собирать вместе, это будет огромный шаг вперед к прогрессу. А прогресс, особенно в развитии журналистики, идет семимильными шагами. Появление новых форм взаимодействия с аудиторией, внедрение интерактива во все сферы массовой коммуникации помогает мне, как будущему журналисту, работать в полную силу и достигать высоких результатов.

И, как у Валерия Брюсова в статье «Свобода слова», «как у каждого солдата в ранце есть маршальский жезл», у меня тоже есть огромное желание. Когда я стану главным редактором своего печатного издания, обязательно соберу в один коллектив талантливых и неординарных индивидуальностей. А они, в свою очередь, смогут работать вместе. И сообща будут создавать истинные шедевры журналистского искусства, но об этом вы узнаете позже)))

Основная литература:

Статья В.И. Ленина «Партийная организация и партийная литература»;

Статья В. Брюсова «Свобода слова».

Дополнительная литература:

В. Аграновский «Вторая древнейшая: беседы о журналистике»;

Е. Прохоров «Введение в теорию журналистики»;

В. Тулупов «Теория и практика современной российской журналистики»;

Информацию о Леониде Азархе, Татьяне Тэсс (Сосюра) с сайта people.ru;

Определяя характер профессиональной деятельности на основе сво­ей социальной позиции, выбирая или создавая издание (программу) оп­ределенной идейно-творческой направленности, журналист неизбежно так или иначе решает проблему свободы своей деятельности. Вопрос о свободе принятия и реализации того или иного решения в журналистике, как и в любой другой сфере деятельности, чрезвычайно сложен. Сложен даже в том случае, если журналисту кажется, что свобода - это возмож­ность делать то, что ему хочется, и так, как хочется.

На любом этапе общественно­го развития та или иная социальная сила (и представляющая ее журнали­стика) неизменно требует максимума свободы для себя и резко реагирует на всякое реальное или кажущееся ее ущемление, причем тщательно от­слеживается деятельность СМИ и журналистов иных позиций в стремле­нии обнаружить свидетельства (истинные или мнимые) злоупотребления свободой печати и нарушения ее требований.

Все это говорит о том, что проблема свободы печати и журналистской деятельности является одной из важнейших как.в теоретическом, так и в практическом плане. Стремление к свободе - неотъемлемое право каж­дого журналиста, и вопрос только в том, как его понять и реализовать.

Решение данной проблемы требует ясного осознания, о какой именно свободе идет речь. Конечно, нужны юридические гарантии, правовое обеспечение свободы, ее защита от посягательств тех или иных полити­ческих сил, в том числе и властей. Но даже если СМИ обладают юридиче­скими правами на свободу деятельности, этого недостаточно, необходима также экономическая свобода - наличие технических средств и матери­ально-финансовых возможностей для реализации юридических прав.

Рассмотрим триаду: свобода-необходимость-отвестственность

Слово «свобода» в русском и других языках имеет множество значе­ний. Так, в обыденной жизни оно может употребляться как «раздолье», «отсутствие затруднений и стеснений», «незанятое время», «непринуж­денность», «независимость», «отсутствие обязательств», говорят даже о «свободной обуви, одежде» и т.д. В общественной жизни - это «пребы­вание вне заключения», «отсутствие крепостной зависимости», «отсутст­вие какого-либо гнета». В науке - «возможность высказывать личную точку зрения», «владение знаниями и навыками, позволяющими решать задачи» и т.д. Обобщая все эти значения, можно сказать, что их главная составляющая - «отсутствие стеснений» - внешних и внутренних, физи­ческих и психологических, «знаньевых» и языковых, других ограничений, т.е. всего того, что мешает проявлению жизнедеятельности личности, группы, общества в целом.

Фундаментальной основой свободной деятельности в любой сфере является, разумеется, возможность принимать решения самостоятельно, отсутствие принуждения в выборе направленности и способов деятель­ности . Без этого ни о какой свободе не может быть и речи. Человек, на­ходящийся в рабской (крепостной, финансовой и др.) зависимости, не свободен. Точнее, он свободен лишь в тех пределах, где не проявляется его зависимость от другого, от «хозяина положения», или в рамках, где ему позволено действовать самостоятельно. Определенные ограничения в свободе поведения возникают у людей после создания семьи, но эти ог­раничения принимаются добровольно. «Жизнь» автомобилиста на город­ских улицах также кажется строго ограниченной правилами дорожного движения. Однако их «свободное» нарушение может приводить и зачас­тую приводит к катастрофическим последствиям. То же касается и сферы отношения человека к природе, где «свобода» поведения приводит, на­пример, к экологическим бедам. В журналистике «свободное», но не­справедливое карикатурно-издевательское изображение человека также может привести к трагическим последствиям. И журналистам не раз при­ходилось публично отказываться от «свободно» высказанных ложных суждений - добровольно, по настоянию коллег или решению суда. При­меры можно приводить бесконечно, и нет ни одного случая, где бы реали­зация понимания свободы, как возможности произвольных решений, не приводила бы к негативным последствиям, «несвободе».

Субъективистское толкование свободы, представление о ней как о возможности «делать, что хочется», преследуя эгоистические цели, без учета интересов других людей, закономерностей и обстоятельств жизни и т.д. и т.п., заводят в теоретический тупик и порождают действия, не имеющие оправдания. В самом деле, при таком понимании свободы «сво­бодно» государство, прибегающее к военной силе для наведения «поряд­ка» в другом суверенном государстве, «свободен» человек в совершении уголовного преступления, «свободен» расист, нарушающий человеческие права людей иной расы, «свободен» журналист, возводящий клевету на своих политических оппонентов, - все они поступают так, как им хочется. Никакие объяснения, самые изощренные оправдания такой «свободы» в цивилизованном обществе, особенно применение «двойных стандартов» (когда «во имя высоких целей» одним, «избранным», позволено больше, чем другим), не могут и не должны приниматься в расчет. Человечество едино, и в основу свободной деятельности должны быть положены еди­ные основания.

Эти основания - объективное требование действовать в рамках необ­ходимости , т.е. «не преступать закон». Дело в том, что человек в своей практике (и журналистская деятельность не исключение) наталкивается на естественные препятствия, отменить которые он не волен. Это, преж­де всего, законы природы и общества - физические, социально-истори­ческие, общепсихологические и другие рамки существования человека и человечества на Земле.

Есть и препятствия, создаваемые волей человека - это законодатель­ные ограничения, политические решения, экономические порядки и т.д., регламентирующие деятельность людей, в том числе и в сфере журналис­тики. Наконец, существуют и внутриличностные препятствия - недостаток знаний, умений и опыта, способностей и качеств (интеллектуальных, физи­ческих, психологических, креативных, нравственных, эстетических и т.д.).

Все эти ограничители (естественные, социальные, личностные) сво­бодной деятельности связаны с наличием и постоянным «вмешательст­вом» в действия людей объективной и субъективной необходимости. По­этому конкретной ошибкой при решении вопроса, что такое свобода, каковы условия и рамки свободной деятельности является понимание свободы как чего-то прямо противоположного необходимости, т.е. оши­бочно считать, что свободен тот, кого не ограничивает необходимость.

Свободу и необходимость следует рассматривать не как взаимно отрица­ющие, а как соотносимые друг с другом категории (такие, как день-ночь, верх-низ, сущность-явление, форма-содержание и т.д.), когда сущность одной можно понять, только учитывая сущность другой. Ведь нет верха или дня, если отсутствует низ или ночь; не может сущность проявиться иначе, как через явление, а содержание не быть оформленным. Так и свобода может быть понята только в связи и в соотношении с необходимостью (а также и с ответственностью за принятое решение и характер его реализации).

Необходимость отражает внутренние, устойчивые, закономерные свя­зи и отношения вещей и явлений, детерминацию их поведения, опреде­ляемую «необоримыми» фундаментальными причинами, «отменить» дей­ствие которых невозможно. Можно ли отмахнуться от действия закона тяготения или потребности человеческого организма в кислороде, воде и пище? Так и в деятельности (в том числе и журналистской) невозможно пренебречь необходимостью в ее самых разнообразных проявлениях, и прежде всего как совокупности законов окружающего мира и законов функционирования и развития общества. Определение «свобода есть познанная необходимость» сле­дует принять как «начальное», поскольку существует жесткая связь меж­ду необходимостью и свободой, и важнейшим условием действительно свободного творчества является «проникновение» в необходимость . Это осознание необходимости достигается либо чисто интуитивным пу­тем (в любом виде творчества играющим огромную и незаменимую роль), либо посредством познания системы закономерностей, составляющих необходимость, либо (что лучше всего) сочетанием интуиции и знания.

Однако следует помнить, что интуиция возникает не на пустом месте, в ее основе лежит система знаний, накопленная информация (информация -мать интуиции). Поэтому тот, кто хочет быть свободным, обязательно дол­жен владеть максимумом знаний, максимально глубоко (в зависимости от способностей и воли) проникать в сферу необходимостей природы и обще­ства. Отсюда и известный тезис: «Всякий шаг познания есть шаг по пути к свободе» (ср. библейское изречение: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными»). И никакое знание закономерностей действительности для журналиста не может быть лишним - ведь журналистика дает целост­ную ориентацию в мире действительности. Впрочем, каждый отдельный журналист, особенно специализирующийся в какой-то конкретной сфере (международной политики или сельского хозяйства, экологии или искусст­ва), разумеется, прежде всего будет вникать в законы этой области. Но именно прежде всего, но не исключительно, ибо, если он журналист, он не может не видеть «свою» сферу жизни в широких и разнообразных связях с ее другими сферами. Хороший журналист всегда в той или иной мере эн­циклопедически ориентирован в действительности.

Однако просто энциклопедической ориентированности также недо­статочно для подлинной свободы деятельности, поскольку недостаточ­ным является понимание свободы как осознанной необходимости.

Подлинно свободное поведение определяется как творческое использование знания необходимости , умение действовать в рамках необходимости, добиваясь при этом таких результатов, которые прямо не за­программированы ею. Для журналиста простор для подлинной свободной деятельности (не жестко запрограммированной необходимостью, но и не произвольной, отметающей необходимость) открывается в творческом использовании знания законов действительности для понимания и оценки ее явлений, выработки способов действия для достижения идеалов «истины, добра и справедливости».

Существуют материалистические и идеалистические воззрения на историю человечества. И конкретные проблемы в сфере понимания сущностных во­просов бытия человека (свобода, равенство, справедливость, добро, со­весть, честность и т.д. и т.п.) трактуются в разных учениях по-разному.

Отсюда - высокая ответственность журналиста как за объем и ис­тинность своего концептуального багажа, за меру и характер знания зако­номерностей жизни общества, так и, разумеется, за способ, полноту, про­дуктивность их использования в практике. В тоталитарном обществе эта ответственность как жестко обязывающее требование следовать опреде­ленной идеологии и стандартам ее применения носит преимущественно внешний принудительный характер (даже если она и принимается добро­вольно в силу подавления инакомыслия и идеологического прессинга) и оставляет мало простора для свободного творчества, хотя и «не закрывает» его полностью. В демократическом обществе, предполагающем широкий плюрализм взглядов, многократно возрастает возможность использования знаний, и поэтому ответственность журналиста, как и всякого обществен­ного деятеля, возрастает и становится преимущественно его внутренней потребностью. Это означает, что необходимо делать добровольный выбор, предполагающий самостоятельное определение своей идейно-творческой позиции, и отвечать перед самим собой, перед аудиторией, перед будущим (ведь может оказаться и так, что взгляды, оценки и прогнозы сделаны не­верно и потомки будут осуждать или осмеивать журналиста, иронизировать или негодовать по поводу его творческого наследства).

Так проблема свободы творчества стыкуется с социальной позицией журналиста: мера свободы зависит от верности социальной позиции , ибо свобода только внешне кажется возможностью принимать любые решения, давать первые пришедшие в голову оценки, выдвигать кажущиеся субъективно привлекательными решения. Да, в плюралистическом обще­стве допустимо и полезно выдвижение различающихся представлений о внешних приметах и внутреннем смысле происходящего, создание прин­ципиально разных моделей «желаемого будущего» и путей движения к нему. Однако историческая необходимость, определяемая силой законов развития, «ведет» человечество в одном направлении, хотя общецивили­зованные черты по-своему проявляются у разных народов и в разных странах. Что же касается исканий в журналистике, чаще бывает, что ни одна сила не имеет «монополии» на истину, и наилучшие решения фор­мируются в ходе диалога как результат сопоставления позиций и поиска верных подходов совместными усилиями разных сил в журналистике.

Причем от журналистов требуется особенно высокая «куль­тура свободы». А настоящий простор для свободного творчества появляется тогда, когда цели журналиста совпадают с «целями» истории, когда его деятель­ность одухотворяется идеей прогресса общества, подчинена ей. Поэтому прогрессивной называется такая журналистика, которая действует в пользу исторической необходимости, а реакционной - журналистика, стремящаяся задержать исторический прогресс. Итак, составляющими «культуры свободы» журналиста являются: 1) прогрессивность позиции, 2) энциклопедическая образованность, 3) гуманизм, устремленность к «добру, истине и справедливости», 4) владение методологией социального анализа, 5) способность терпи­мо (толерантно) относиться к инакомыслящим, умение спокойно и кон­структивно оценивать их взгляды и предложения, 6) вести диалог без обидных и тем более оскорбительных ярлыков в расчете на поиск и об­наружение совместных, приближающихся к истине решений. Без цело­стного сочетания и творческой реализации этих требований «культуры свободы» деятельности в журналистике быть не может.

История свидетельствует, что на любом этапе социальной жизни свободные силы могут терпеть поражение, а несвободные одерживать верх. Однако в конечном счете благодаря необоримости исторической необходимости свободная журналистика обеспечивает развитие обще­ства. При этом надо учитывать, что абсолютной свободы не существует. С другой стороны, сохраняется, а временами и возрастает активность и масштабы деятельности в журналистике реакционных сил, остается в силе опасность недостатка у журналистов знаний и профессиональных способностей для адекватного решения творческих задач. Поэтому жур­налист, журналистские коллективы, организаторы деятельности СМИ ве­дут непрерывную борьбу за социально-творческую свободу своей дея­тельности. В связи с изменениями в жизни общества постоянно приходится снова и снова отвечать на вопросы: свобода «для кого?», «для чего?», «в чем?», «от кого?», «от чего?». И эти вопросы всегда акту­альны и решаются в зависимости от особенностей исторического перио­да, от социальной позиции журналиста, его знаний и способностей ре­шить их в соответствии с реалиями современности.

Разумеется, в зависимости от указанных факторов ответы могут быть самыми разными, вплоть до противоположных. В частности, ответ на во­прос «для кого»? может быть предназначен и «для всех, кто действует в рамках закона», и «для всех, кто служит прогрессу», и просто «для всех». Ответ на вопрос «от чего?» может варьироваться от «ни от чего» до «от всего, что препятствует требованиям исторической необходимости».

Так, решение каждым журналистом социально-творческих проблем сво­его труда представляет высшую степень проявления свободы в журналисти­ке. Дорога к подлинной свободе творчества трудная, и проклады­вать ее приходится, используя все свои способности, знания, делая ответственный выбор на пути служения человечеству, в гармонии с познан­ными законами развития общества. Именно такое понимание «свободомыс­лия» должно быть свойственно журналистам при неприятии «вольнодум­ства» (хотя оба русских термина восходят к английскому free-thinking).